Психология достоинства: Искусство быть человеком - Александр Григорьевич Асмолов

В третьем случае мы входим в пространство, где «унижаемая» логическим мышлением метафора вновь садится на трон и помогает видеть те или иные вещи.

И все три типа прогнозирования пересекаются в эволюционном контексте.

● 

Когда-то Леонардо да Винчи создал своего знаменитого «Витрувианского человека» – символ нашей соразмерности. Сейчас нам тоже необходимо нечто подобное – антропологический дизайн нашего разума, учитывающий современные реалии и наращивание мощности человека за счет возможностей искусственного интеллекта.

Но формулу «человек – мера всех вещей» в этой связи я дополняю так: «…благодаря тому, что он сам не имеет меры».

В признании этой безмерности, заведомой невозможности рассчитать «человекомерный» проект или прогноз со всей точностью и убедительностью до конца – и сила, и слабость антропологической позиции.

Такова же сила и слабость наших приступов отчаяния, следующих из эмпатии к людям, охваченным и шоком будущего, и шоком настоящего.

Но сопереживание и отчаяние, надежда и вера (а также толика доброго юмора и невольная толика наивности) – такова плата за привязанность к человечности, за готовность поставить человека в центр своих изысканий и измерений. Но зато, как ни парадоксально, в итоге выигрывают те общественные системы, которые делают ставку на доверие и взаимопонимание между людьми.

И нередко обнаруживается, что основой самой способности к взаимопониманию и доверию между людьми оказывается то «базовое доверие к миру», которое иначе называют голосом детства, памятью детства. Великий психолог Александр Владимирович Запорожец наименовал это еще точнее – «золотым фондом детства», который и позволяет щедро и свободно расплачиваться по счетам все более трудных выборов во все более сложном мире.

ГЛАВА 5

Не надо искать луч света в темном царстве – надо лучиться самим

Осени меня своим крылом,

Город детства с тайнами неназванными,

Счастлив я, что и в беде, и в праздновании

Был слугой твоим и королем.

Я старался сделать все, что мог,

Не просил судьбу ни разу: высвободи!

И скажу на самой смертной исповеди,

Если есть на свете детский Бог:

Все я, Боже, получил сполна,

Где, в которой расписаться ведомости?

Об одном прошу, спаси от ненависти,

Мне не причитается она.

Александр Галич

Меня часто спрашивают: «Как бы вы коротко охарактеризовали здоровое взрослое общество?»

Я отвечаю так. Здоровое общество отбрасывает тоталитарную формулу «незаменимых нет». Здоровое общество – это общество, где ключевой ценностью для людей выступает поддержка разнообразия друг друга. Где владеют искусством общения непохожих людей. В таком обществе в кризисных ситуациях – неожиданных и неизбежных – люди способны находить уникальные решения и договариваться об их воплощении.

Теперь о поражениях. Наша мечта о том, чтобы Россия перешла от культуры полезности к культуре достоинства, пока не сбывается. Романтическая иллюзия, что можно изменить образование в России, а Россию благодаря образованию, отложив на потом надежды на перемены в политике и экономике, видимо, рухнула. Впрочем, я до сих пор верю, что образование способно вести за собой развитие страны, если страну не слишком уж нахраписто ведут в противоположную сторону.

Один из моих любимых вопросов: как остаться человеком в бесчеловечное время? У Александра Галича есть поэма о шарманщике, в которой рассказывается, как обезьянка сидела у шарманщика на плече, а он ходил и играл музыку. Рассказывая эту удивительную историю, Галич писал:

Вот какая странная эпоха:

Не горим в огне – и тонем в луже!

Обезьянке было очень плохо,

Человеку было много хуже!

Так вот, сегодня человеку «много хуже». Когда человеку «много хуже», он растерян, у него возникает чувство вины, чувство боли, чувство стыда, и он начинает терзаться этим.

Можешь ли ты прибегнуть к механизмам защиты, которые помогают совладать с ситуацией?

Когда мы обороняемся, мы хотим надеть на себя рыцарский доспех психологической защиты, оставшись при этом такими, какими были. «Этого нет, этого не происходит, или происходит, но не со мной», – говорим мы. Мы верим, оставаясь готовыми к изменению, что все это рано или поздно схлынет. Мы не приговариваем себя к тому, что мир рухнул.

Доспехи психологической защиты могут быть разные. Но одно правило достаточно универсально: мы не должны заниматься самоприговорами.

И второе правило: людей спасает закон сбережения друг друга.

● 

Многих сегодня огорчает, пугает раскол внутри семей, раскол между друзьями из-за разницы взглядов и оценки перспектив. Как сохранить целостность семьи, добрые отношения внутри семьи и с друзьями? Здесь невозможны общие рецепты.

Если друг друга любят «за что-то» – а идеологические установки взрывают семью, то лучше разойтись в стороны; прагматизм вряд ли пересилит. А вот если любят не прагматично, а просто так, если он ухитряется видеть в ней Беатриче, а она в нем – Данте, семья не распадется. Людей объединяет в этой ситуации закон сбережения друг друга. Он заставляет нас думать, что, какие бы ни были политические и идеологические завихрения, прежде всего мы должны быть вместе.

● 

– Ты на кого больше похож: на папу или на маму? – допытываются из века в век у растерянного ребенка взрослые. И так раз за разом повторяются в истории человечества вопросы, где за праздными уточнениями проступают черты диктата прошлого опыта, педагогика программирования, культура полезности. Культура обмена, в которой царствуют формулы: «ты мне, я тебе», «сколько ты стоишь», «я столько для тебя сделал(а)…».

Мы часто надеемся, что из нашего ребенка вырастет некий наш идеал социально успешного человека, и начинаем зависеть от своих ожиданий, и делаем детей заложниками наших иногда ожиданий, а иногда и амбиций. И покачиваются вверх и вниз весы, отмеряющие в странных единицах из незримой палаты мер и весов порции любви/полезности людей друг другу.

Древние мудрецы советовали никогда не спрашивать, в чем смысл жизни, ибо уже самим этим вопросом вы разрываете жизнь и ее смысл. Так же и с любовью. Мы любим не за что-то, а просто так. В культурах достоинства влюбляются в него или в нее, восхищаются ребенком или другом не за ум, красоту, положение на социальной лестнице, а просто так. (Помните слова Бориса Заходера, вложенные им в клюв мудрой Совы: «Безвозмездно! То есть даром»?)

И все-таки мы нередко довольны, когда наши дети в чем-то на нас похожи. И это нормально. Зато мы захлебываемся от счастья, когда наш ребенок вытворяет что-то такое в своем творчестве, что нас поражает. Тогда