Новый мозг - Дэниел Пинк

Основная причина – деньги. В Соединенных Штатах не самый высокооплачиваемый дизайнер зарабатывает семь тысяч долларов в месяц, а в Индии – около тысячи. В Соединенных Штатах среднестатистический специалист по аэрокосмической технике получает около шести тысяч долларов в месяц, а в России его ежемесячная зарплата ближе к шестистам пятидесяти долларам. И если американский экономист может получать пять тысяч долларов в месяц, то экономист в Филиппинах будет получать триста долларов, что весьма неплохо в стране со среднегодовым доходом в пятьсот долларов[48].

Для армии работников знания во всем мире такой мировой порядок – осуществление заветной мечты. Но для европейских и американских «белых воротничков», левополушарных тружеников, она оборачивается кошмаром. Примером служит следующее.

• Каждое из десяти американских рабочих мест в области компьютерной техники, программного обеспечения и информационных технологий будет перенесено за границу в течение двух ближайших десятилетий. Каждое четвертое рабочее место в сфере IT окажется за океаном к 2010 году[49].

• По оценке консалтинговой фирмы «Форрестер ресерч», к 2015 году «как минимум три и три десятых миллиона рабочих мест „белых воротничков“ и сто тридцать шесть миллиардов долларов заработной платы уйдет из США в страны с более низким уровнем жизни – Индию, Китай, Россию и т. д.»[50].

• Такие страны, как Япония, Германия и Великобритания, тоже будут терять рабочие места. Одна только Великобритания в течение ближайших лет лишится около двадцати пяти тысяч мест в сфере IT и от тридцати тысяч – в сфере финансовой деятельности в пользу Индии и других развивающихся государств. К 2015 году около одного и двух десятых миллиона рабочих мест уйдет из Европы в офшоры[51].

В своих опасениях мы зачастую опережаем события. Разумеется, мы все не станем с завтрашнего дня безработными. В краткосрочной перспективе вокруг аутсорсинга поднимают слишком много шума, но в долгосрочной перспективе его недооценивают. Сейчас связаться с противоположной точкой земного шара можно чуть ли не бесплатно, а развивающиеся страны продолжают выпускать миллионы высококвалифицированных работников знания, а значит, трудовые биографии жителей Северной Америки, Европы и Японии изменятся радикальным образом. Если Л-ориентированные работы, сводящиеся к стандартным операциям и алгоритмам (такие виды работ, как финансовый анализ, радиология или компьютерное программирование), можно сделать намного дешевле в других странах, а результаты этих работ в мгновение ока доставить клиентам по оптоволоконному кабелю, то такие рабочие места неизбежно уйдут за границу. Для многих этот процесс окажется болезненным, но в сущности он мало чем отличается от трансформаций, которые нам приходилось переживать раньше. То же самое в свое время произошло с рутинной работой в сфере промышленного производства, которая уплыла за океан во второй половине двадцатого столетия. И подобно тому как заводским рабочим пришлось перепрофилироваться и научиться ковать пиксели вместо железа, многим из теперешних работников знания тоже придется освоить ряд новых навыков. Им надо учиться тому, что не смогут сделать так же хорошо заграничные специалисты, и пускать в ход П-ориентированные способности. То есть: устанавливать контакты, вместо того чтобы осуществлять транзакции; разрешать нетривиальные проблемы, вместо того чтобы следовать алгоритмам; синтезировать целое, вместо того чтобы анализировать единичные компоненты.

Автоматизация

Хочу представить вам двух человек. Один – символ, который, быть может, когда-то и существовал в реальности. Второй – реальный человек, который, сам того не желая, превратился в символ.

Первого обессмертила американская почтовая марка. Большинство американских школьников расскажут вам, что Джон Генри был бурильщиком. Привыкший чуть ли не с рождения держать в руке молоток, Джон Генри был наделен невероятной силой и выносливостью. (К сожалению, никто не знает точно, существовал ли он на самом деле. Многие историки предполагают, что когда-то он был рабом, а после Гражданской войны работал на железной дороге. Реальность его существования так никому и не удалось доказать.) Джон Генри с командой рабочих пробивал в горах туннели, через которые потом прокладывали рельсы. Джон Генри был необыкновенным человеком: по силе и скорости работы он не знал себе равных, и о его доблести сложили легенду.

Как-то раз, гласит легенда, в лагерь рабочих прибыл торговец, который держал в руках паровой бур. Этот бур, сказал торговец, работает лучше самого сильного бурильщика. Джон Генри презрительно усмехнулся, когда услышал, что шестеренки и машинное масло могут соперничать с человеческими мускулами. Он предложил устроить состязание: кому удастся быстрее проложить в скале туннель – человеку или машине.

На следующий день состязание началось: паровой бур справа, Джон Генри слева. Сначала машина вырвалась вперед, но Джон Генри не пал духом. Во все стороны летели обломки камня, пока соперники прорубались сквозь гору. И вот Джон Генри стал догонять машину. До окончания гонки оставались считаные секунды, он сделал мощный рывок и первым оказался с противоположной стороны. Рабочие устроили ему овацию, а сам Джон Генри рухнул на землю. Он надорвался от нечеловеческих усилий и вскоре умер. История Джона Генри широко распространилась. В балладах и книжках его поражение стало притчей об Индустриальном веке: машины в чем-то могут заменить людей, и это серьезный удар, если учесть чувство человеческого достоинства.

А теперь познакомьтесь со вторым персонажем. Это гроссмейстер Гарри Каспаров, лучший шахматист своего времени, а может быть, величайший шахматист всех времен и народов. Это Джон Генри нашей эпохи – ведь его, наделенного едва ли не сверхчеловеческими способностями, тоже победила машина.

Свой первый чемпионат мира по шахматам Каспаров выиграл в 1982 году – примерно в то же время несколько исследовательских групп работали над шахматными компьютерными программами. За следующие десять лет Каспаров не проиграл ни одной партии. А в 1996 году он выиграл, состязаясь с самой мощной на тот момент шахматной компьютерной программой.

Но в 1997 году Каспаров вступил в схватку с еще более мощной машиной под названием «Дип-Блу» – суперкомпьютером IBM весом в 1,4 тонны. Их матч, состоявший из шести партий, кто-то назвал «последней битвой человеческого мозга»[52]. К удивлению многих, Дип-Блу одержал верх над Каспаровым, а последствия этого поражения были лапидарно сформулированы на обложке шахматного журнала «Инсайд Чесс»: «АРМАГЕДДОН!»[53]Горя желанием отомстить (и за себя, и за всех Л-ориентированных существ из плоти и крови), Каспаров организовал матч-реванш против «Дип-Джуниора», еще более мощного израильского компьютера, трижды выигравшего чемпионаты мира по шахматам среди компьютеров.