Феномены Тени и зла в волшебных сказках - Мария-Луиза фон Франц

объяснить древним представлением, проводившим аналогию между претерпевшим превращение человеком и новорожденным ребенком (неофит) с еще безволосой головой. В одном первобытном мифе герой теряет все свои волосы в период “инкубации” — пребывания во чреве морского чудовища — из-за царившего там зноя (поистине “чудовищного”!). А если существует обычай выбривать тонзуру, восходящий к этим древним представлениям, то, разумеется, не обойтись без ритуального цирюльника. В Древнем Египте цирюльники были людьми относительно зажиточными, что должно указывать на процветание их ремесла... Примечательно, что с цирюльником мы встречаемся и в другой алхимической “мистерии” — “Химической свадьбе”... Из печатных изданий мне известно лишь одно: редкий итальянский фолиант XVI века. И здесь бритье по своему смыслу сопровождает инициацию и процесс превращения вообще. Сюда же относятся “бритье человека” и “ощипывание птицы”, упоминаемые ниже среди рецептов магических жертвоприношений.... Подобно Гермесу, Меркурий (или планетный дух Меркурий) — бог откровения, раскрывающий адептам тайны Искусства. Кроме того, он — “душа тел”, anima vitalis... Руланд определяет его как “духа, ставшего землей”. Меркурий есть дух, проникающий в глубины телесного мира и преображающий его. ...Меркурий символизируется змеем... Из многочисленных текстов явствует, что Меркурий — это одновременно вода и огонь; а вода и огонь, со своей стороны, характеризуют природу духа. Мотив умерщвления мечом часто встречается в алхимических трактатах. Меч может расчленять “философское яйцо”, пронзать “короля”... Он может разрубать на части дракона или corpus, изображаемое в виде человеческого тела с отрубленными головой и конечностями. Мечом отсекаются и лапы льва, о чем только что упоминалось. Алхимический меч осуществляет solutio или separatio elementorum [разрешение или разделение элементов], в результате чего восстанавливается изначальное состояние хаоса и возникает возможность произвести новое, более совершенное тело посредством нового impressio formae или imaginatio [запечатления формы или воображения]. Вот почему меч occidit et vivificat [убивает и животворит] — (см. с. 36)

17

(со с. 35) и то же самое говорится об aqua permanens sive mercurialis [воде вечной или меркуриевой]. Меркурий и наделяет жизнью, и разрушает старую форму. Меч, который в церковной символике исходит из уст апокалиптического Сына человеческого, согласно Евр. 4: 12, есть Логос, Слово Божье, иначе говоря Христос. Естественно, эта аналогия пришлась алхимикам весьма кстати: им всегда было мучительно трудно найти подходящие слова для выражения своих фантазий. И Меркурий был их Посредником и Спасителем, их Сыном макрокосма, filius macrocosmi (в противоположность Христу как filius microcosmi), Разрешителем и Разделителем. Так что и Меркурий — меч, ибо он есть “дух проникающий” (penetrabilior ancipiti gladio). Герхард Дорн, алхимик XVI в., говорит, что в дольнем мире меч превратился в Христа, Спасителя нашего, после чего развивает свою мысль следующим образом: прообраз меча, функционирующего как орудие разделения и рассечения (как раз этой функции отводится в алхимии значительная роль), — огненный меч ангела, отсекающий наших прародителей от рая, как вытекает из вышеприведенного текста Дорна (angelo gladium irae eriperel). Мотив разделения мечом встречается также в гнозисе офитов. Здесь дольний мир рисуется окруженным огненным кольцом, охватывающим разом и рай — но рай отделяется от этого кольца “огненным мечом”. Речь здесь идет о превращении жизненного духа, обретающегося в человеке, который в конечном счете получает божественный облик». — Примеч. пер.

17 Weltanschauung (нем.) — мировоззрение. — Примеч. пер.

18

Даль В.И. Пословицы русского народа. М.: Ермак: Астрель, 2005. — Примеч. пер.

19

Русским аналогом скорее всего является выражение «он вырос из коротких штанишек». — Примеч. пер.

20

В России есть поговорка: «старые башмаки никогда не жмут». А в скандинавском обряде был башмак, сшитый специально, с соблюдением разных магических правил. Именно он символизировал приобщение к роду нового человека, принятие его не только членами семьи, но и мифическим предком. Во время священнодействия приемный сын надевал этот башмак вслед за отцом, «вступал в его след», становясь в полном смысле слова «наследником». Вряд ли случайно русские слова так хорошо ложатся в описание подробностей совсем, казалось бы, чужого обряда. — Примеч. пер.

21

От нем. Pantoffel — домашняя туфля; Held — герой. У древних германцев жених мог обращаться к опекуну невесты только через посредников. Если переговоры с посредником проходили удачно, то к опекуну являлся и сам жених. Начинался торг. Мужчина выкупал будущую жену. Обговаривались условия, но опекун никогда не давал сразу окончательно ответа. В следующий раз жених должен был явиться в дом невесты с башмаком. Он преподносил его даме сердца. Если девушка надевала его на ногу, то это означало, что невеста дает согласие на безоговорочное подчинение своему будущему мужу. Отсюда и произошло видоизмененное позже выражение «оказаться под каблуком у мужа». — Примеч. пер.

22

Святой Антоний, или Антоний Великий (ок. 251 — ок. 356), также Авва Антоний, Антоний Египетский, основатель первых монашеских общин. Происходил из знатного египетского рода, говорил только на коптском языке и всю жизнь прожил в родной стране.

Афанасий Александрийский в Житии Св. Антония рассказывает о своем герое следующее. Святой с детских лет отличался исключительным благочестием. Когда умерли его родители, Антонию было всего двадцать лет, и у него на руках осталась малолетняя сестра. И все же, вняв евангельскому слову — «...если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим» (Мф. 19: 21), подвижник раздал свое имение, поручил воспитание сестры надежным людям и удалился в пустыню. Антоний жил в гробнице, а затем ушел еще дальше, поселился в развалинах и здесь предавался аскезе. Автор подробно описывает дьявольские козни, которые пришлось преодолевать святому; однажды Антоний до такой степени изнемог в борьбе с «нечистым», что его приняли за мертвого. В конце концов Антоний восторжествовал над Дьяволом, слава о его чудесах распространилась повсюду, у него появились многочисленные ученики и последователи. Прославился Антоний и в борьбе с арианами. Слава Антония как основателя (см. с. 39) (со с. 38) монашества, а также подробно разработанные демонологические мотивы, которыми отличается жития святого, способствовали популярности произведения Афанасия Александрийского. Культ Антония особенно распространен в Западной церкви. В XI веке был учрежден орден святого Антония. Житие Св. Антония нашло широкое отражение в западноевропейской иконографии (в том числе работы Босха, Рубенса, Д. Тенирса старшего и др.), его использовал в «Искушении святого Антония» Г. Флобер. — Примеч. пер.

23