Символическая жизнь. Том 1. Тавистокские лекции - Карл Густав Юнг

class="sup">967 III. К. Г. Юнг. «Анализ ассоциаций у эпилептиков», с. 175–192. – Ассоциации пациента-эпилептика явно принадлежат к определенному типу, у них нескладный и громоздкий характер, подтверждающий и дополняющий собственную реакцию субъекта:

Плод: плод, фруктовый плод.

Сильный: я сильный, это сильно.

Веселый: я весел, мне хорошо.

968 Существует также огромное количество чувственно окрашенных эгоцентричных ассоциаций, которые выражаются непосредственно. Некоторые признаки позволяют выдвинуть идею, что эпилептический чувственный тон носит выраженно стойкий характер.

969 IV. К. Г. Юнг. «О времени реакции в ассоциативных экспериментах», с. 193–228. – Здесь исследуются неизвестные до сих пор причины ненормального удлинения некоторых реакций со следующими результатами: образованные субъекты реагируют в среднем быстрее, чем необразованные; время реакции у испытуемых женского пола в среднем значительно больше, чем у мужчин; грамматические свойства слова-раздражителя оказывают определенное влияние на время реакции, как и логическое лингвистическое качество ассоциаций. Время реакции, превышающее ожидаемое среднее значение, по большей части вызвано вмешательством бессознательного вытесненного комплекса. Следовательно, этот показатель – важное подспорье для выявления вытесненных комплексов. Это подтверждается многочисленными примерами анализа ассоциаций, построенных сходным образом.

970 V. Э. Блейлер. «Бессознательное и ассоциации», с. 229–257. – Опираясь на литературный материал, а также на конкретные случаи из жизни пациентов, эта статья призвана доказать, что, «насколько было замечено, невозможно провести четкое различение между сознательным и бессознательным», и что те же самые функциональные структуры и механизмы, которые мы находим в нашем сознании, можно выявить вовне; они влияют на психику в той же мере, что и аналогичные сознательные процессы. «В этом смысле существуют бессознательные ощущения, восприятия, выводы, чувства, страхи и надежды, которые отличаются от своих сознательных аналогов только тем, что качество сознания у них отсутствует». Блейлер ссылается, в частности, на случаи множественной личности и замечает, что «мы не должны говорить просто о бессознательном», что возможно почти бесконечное число различных бессознательных группировок. Группировка элементов памяти по личностям всегда обусловлена преобладающим влиянием аффектов.

971 Блейлер рассматривает качество сознания как нечто второстепенное, так как психические процессы должны стать осознанными только при известных условиях, то есть вступая в связь с «теми представлениями, ощущениями, стремлениями, которые в данный миг составляют нашу личность».

972 VI. К. Г. Юнг. «Психоанализ и ассоциативный эксперимент», с. 258–281. – Эта статья обнажает по-прежнему сильное воздействие исходной теории неврозов Брейера – Фрейда, а именно, теории психической травмы. Невротические симптомы, по существу, представляют собой символы вытесненных комплексов. Нарушенные реакции в ассоциативном эксперименте выявляют слова и предметы, открывающие путь непосредственно к неизвестному комплексу. До сих пор эксперимент может быть ценным подспорьем в анализе. Эта возможность обсуждается на практическом примере невроза навязчивых состояний. Выстраивание тревожных реакций в легенду доказывает существование обширного эротического комплекса, содержащего ряд индивидуальных особенностей. Тем самым мы получаем глубокое понимание реальной личности. Последующий психоанализ оправдал ожидания, порожденные ассоциативным экспериментом, и позволил сделать вывод, что эксперимент обнажает для исследования комплекс, спрятанный за невротическими симптомами. Каждый невроз таит в себе комплекс, который оказывает значительное влияние на эксперимент и, как показывают бесчисленные опыты, должен иметь каузальную значимость.

Статьи VII–XI недавно опубликованы во втором томе «Диагностического исследования ассоциаций».

973 VII. Ф. Риклин. «Казуистический вклад в изучение истерических ассоциативных явлений», с. 1–30. – Автор исследует ассоциативные явления у восьми истериков и приходит к следующим выводам: при истерическом типе реакции преобладают более или менее автономные комплексы большой аффективной силы, развитие которых, по-видимому, гораздо более заметно, чем у нормальных субъектов. Тот или иной комплекс господствует в реакции, исключая все прочее, так что эксперимент оказывается буквально усеян комплексами-нарушениями. Господство какого-то одного комплекса является отличительной чертой истерической психологии; вполне возможно, что вообще все симптомы могут быть выведены непосредственно из комплекса.

974 VIII. К. Г. Юнг. «Ассоциация, травма и истерический симптом», с. 31–66. – В этой статье предпринимается попытка описать и определить различные способы проявления эротического комплекса в случае истерии. Во-первых, анализ ассоциаций показывает, как именно они сочетаются с эротическим комплексом; затем следует анализ трансформаций комплекса в серии сновидений; затем наконец комплекс предстает как ядро невроза. При истерии комплекс обладает ненормальной степенью автономии и склонен вести активное существование самостоятельно, что постепенно ослабляет и вытесняет силу «я». Так возникает новая, патологическая личность, склонности, суждения и решения которой направлены в сторону патологической воли. Вторая личность поглощает нормальный остаток «я» и навязывает ему роль вторичного (подчиненного) комплекса.

975 IX. К. Г. Юнг. «О репродукционных нарушениях в ассоциативном эксперименте», с. 67–76. – Предметом данной статьи является рассмотренный выше метод воспроизводства (репродукции). На обширном патологическом материале показано, что неправильно воспроизведенная ассоциация имеет время реакции, превышающее ожидаемое среднее значение, и обладает, как правило, минимум вдвое большим числом комплексных признаков, нежели правильно воспроизведенная ассоциация. Отсюда видно, что нарушение репродукции – еще один признак вмешательства комплекса.

976 X. Эмма Фюрст (Шаффхаузен): «Статистические исследования словесных ассоциаций и семейного примирения в типе реакции у необразованных людей», с. 77–112. – Проведены ассоциативные эксперименты с 24 семьями, всего охвачено 100 человек; в этом промежуточном документе представлены результаты 9 необразованных семей, всего 37 испытуемых. Оценка оставшегося материала еще не завершена.

977 Было установлено, что мужья куда более склонны к внешним ассоциациям, чем их жены, а сыновья более склонны, чем их сестры (дочери. – Ред.). В целом 54 % испытуемых, в основном женщины, принадлежат к ярко выраженному предикативному типу. Склонность к формированию оценочных суждений больше выражена в зрелом возрасте, нежели в юности; у женщин такой возраст начинается с 40 лет, а у мужчин – с 60 лет. Родственники имеют склонность объединяться по типу реакции на созвучие ассоциаций. Самое поразительное и регулярное сходство наблюдается между родителями и детьми одного пола.

978 XI. Людвиг Бинсвангер (Кройцлинген): «О психогальванических явлениях в ассоциативном эксперименте», с. 113–195. [Аннотация Бинсвангера, опущена.]

Следующие работы Цюрихской клиники посвящены диагностическому использованию ассоциативного эксперимента:

979 Юнг К. Г. «Психологическая диагностика фактов». Галле, 1906. – Общее описание и истолкование эксперимента. Практическое применение к делу о краже.

980 Он же. «Le nuove vedute della psicologia criminale. Contributo al metodo della ‘Diagnosi della conoscenza del fatto». Rivista di psicologia applicata, IV (1908), с. 285–304. – Практическое применение теории к реальному делу о краже с несколькими подозреваемыми.

981 Штайн Филипп (Будапешт). «Фактодиагностические попытки у подследственных». Zeitschrift für Psychologie und Physiologie der Sinnesorgane (1909). – Исследование представленных фактических данных от виновных, подозреваемых и невиновных лиц. Материал собран частично в психиатрической клинике и частично у заключенных, содержащихся под стражей в Цюрихе; он представляет особый интерес как отражение подлинной