О камнях и судьбах - Алексей Михайлович Рутенбург

Сейдо посмотрел на стол перед собой. Когда он успел съесть весь омлет? Как успел выпить кофе? А к тостам, действительно, не притронулся.

***

Они шли в сторону больницы. У Сейдо совсем не оказалось денег, он забыл дома бумажник, слишком был не в своей тарелке, когда уходил из дома. Тацуми предвидел подобный исход, поэтому, как и планировал изначально, оплатил их маленький завтрак.

– Сейдо, я думаю твои мысли об уходе из полиции – это шаг к выздоровлению твоей души, – улыбнулся Тацуми.

– Почему, ты так считаешь?

– Ты действительно хочешь, чтобы я поделился с тобой своими мыслями? Помни, что я – доктор. Мне порой приходится делать людям больно, чтобы потом им стало легче, – предупредил его Тацуми.

Сейдо остановился и вопросительно посмотрел на собеседника. Он не понимал, к чему вся эта загадочность и таинственность. Что может такого сказать ему человек, который его совсем не знает? И почему тогда, прекрасно понимая, что это всё пустая болтовня, он дрожит в глубине своей души?

– Да, я хочу узнать, – он закусил губу и приготовился, но сам не понимал к чему.

– Ты живёшь не своей жизнью, – сказал Тацуми и подошёл вплотную к Сейдо, осознано нарушая его личное пространство, словно пытаясь достучаться до чего-то внутри него. – Родители не очень любили тебя. Тебе не хватало их тепла, и ты часто ошивался на улице. Возможно, имел знакомство с хулиганами или просто видел, какие нездоровые вещи порой происходят в, казалось бы, нашем цивильном здравом обществе. В школе, наверное, не хватало сил и концентрации на сложные предметы, а, возможно, просто не было желания отдаваться наукам, когда твои глаза видели ужасы бытия. Кое-как окончив школу, в нормальный вуз не хватало баллов для поступления, да и желания идти туда, не было. Похвальное стремление очистить улицы от преступников подтолкнули идти в учебное заведение, связанное с министерством внутренних дел, а оттуда уже ты попал в полицию. Девушки нет, потому что ты прекрасно знаешь, сколько преступников обитает в подворотнях любого города, да и гибель полицейского при исполнении – это, к сожалению, не редкость. Вчера ты говорил, что мечтал о повышении. Хотел сделать что-то хорошее. Это не очень вяжется с простой полезностью. Я думаю, это тоже идёт из детства. Ты просто хочешь, чтобы родители, которые вечно были заняты своей карьерой, наконец-то обратили на тебя внимание. Отсюда, если я хоть немного прав, получается, что, пока ты служишь в полиции, ты пытаешься угодить всем, кроме себя.

– Родители дали мне всё, о чём только может мечтать ребёнок. Кроме любви, – тяжело произнёс Сейдо. – Моё рождение спасло их разваливающийся брак. Поглощённые работой, они практически не уделяли мне времени. Всё так и было, – замолчал Сейдо. – Отец согласен был оплатить мне любой университет, но только мне этого было не нужно. Я помнил, как плакал в детстве, потому что считал себя каким-то плохим. О чём ещё может думать ребёнок, если родители его постоянно отстраняют от себя? Им вечно было некогда. Наверное, я и сейчас хочу обычного человеческого тепла.

Тацуми похлопал Сейдо по плечу:

– Ты уже не тот маленький мальчик. Всё в твоих руках, – сказал он.

– Я уволюсь из полиции, – твёрдо заявил Сейдо, а Хэйдо отметил, что что-то начало слабо разгораться в глазах мужчины.

***

– Что будешь делать? – Поинтересовался Тацуми, когда они подходили к палате девушки.

– Это неважно, – спокойно ответил Сейдо. – Буду работать грузчиком, если придётся. Главное, чтобы я обрёл себя. Сбросил свои детские комплексы и шагнул в своё собственное будущее.

– Ты очень решительно настроен. У тебя всё обязательно получится, – поддержал его доктор.

Они молча вошли в палату, и подошли к постели спящей девушки.

– А это нормально, что я здесь? – Неожиданно напрягся Сейдо.

– Не переживай. Ты, так же как и я причастен к её спасению, – успокоил его Тацуми. – Ей всего двадцать два, студентка института. Вся жизнь впереди.

– А из-за какого-то…, – мужчину захлестнули эмоции.

– Это в прошлом, – поспешил разрядить обстановку Хэйдо. – Её жизни ничего не угрожает. Она окончит институт, встретит прекрасного молодого человека. Родит ребёнка и будет счастлива, – доктор посмотрел в глаза своему собеседнику. – Не забывай о ней. Всё это будет только благодаря тебе, а теперь, пора жить для себя.

Сейдо смотрел на лицо спящей неподвижно лежащей девушки, словно изучая его. Ему было и немного грустно, и немного приятно. Всё-таки он поступил правильно, подумал он.

– Она красивая, – еле слышно проговорил мужчина.

Девушка внезапно открыла глаза и увидела своих спасителей. Правда, она об этом ещё не знала. Перед ней стояли два совершенно незнакомых человека, и немного кружилась голова.

03.04.2022

От таких людей пахнет смертью

Тацуми видел, как Сейдо день за днём становилось лучше. Они виделись всю следующую неделю. Мужчина подал заявление на увольнение и каждый день приходил в больницу. Так отпуск молодого врача и прошёл под знаком душевной помощи своему спасителю, но это обстоятельство ему было не в тягость.

Сейдо навещал Монику. Он сам не понимал, зачем это делает. Зато это не было тайной для доктора. Живой, во плоти, Тацуми Хэйдо был напоминанием о том, что полицейский совершил. Оно жуткое и не может быть подавлено спасением человеческих жизней, а с ней же этого напоминания не было. Она в глазах молодого человека была как символ жизни, которую необходимо было сберечь. Его, как он считает, преступление никак не ассоциируется с ней. С ней только жизнь. С Тацуми только смерть. Возможно, подобная ассоциация имеет место быть из-за ремесла Хэйдо, ведь без необходимости редко люди посещает медицинские учреждения. Говорят, что от таких людей, как Тацуми пахнет смертью. В глазах полицейского доктор был опорой и силой, серьёзным профессионалом, человеком, вызывающим доверие.

***

Очередной день уходил в закат, а Тацуми Хэйдо неожиданно почувствовал безумное желание. «Так, с этим надо что-то делать», – усмехнулся про себя доктор и посмотрел на часы. Работать надо было ещё час, а чувство такое, словно он готов покорить весь мир лишь бы заполучить желаемое. Моцарт, тихо убаюкивая всё несерьёзное, не возымел успеха. Даже медсёстры поняли, что с доктором творится что-то не ладное. Он не мог усидеть на месте, постоянно смотрел на часы, вертелся и о чём-то размышлял. Ото всех вопросов уходил, ни с кем не хотел ничем делиться. Йоко переживала, вдруг у Тацуми серьёзные проблемы, а вдруг…? Не может быть. Ей стало немного тоскливо, и слабость напала изнутри.