Карты смысла. Архитектура верования - Джордан Питерсон

всего моделированием событий в объективном внешнем мире и, в сущности, предполагал, что, формируя модель, мы создаем факты. Большинство ученых, последовавших примеру Соколова, хотя бы косвенно приняли его основное допущение. Эта точка зрения требует некоторой доработки. Мы действительно моделируем факты, но на самом деле нас интересует их значимость – их ценность. Таким образом, наши картины мира содержат, если можно так выразиться, два разных типа информации – сенсорную (то есть воспринимаемую органами чувств) и эмоциональную. Недостаточно знать, что нечто существует. В равной степени необходимо понимать, что означает это нечто. Можно было бы даже утверждать, что животные – и люди – в первую очередь оценивают эмоциональную значимость того, что их окружает.

Как и братья наши меньшие, мы возвращаемся к основам основ: это (неизвестное) существо может меня съесть? Я могу его съесть? Будет ли оно преследовать меня? Стоит ли мне преследовать его? Я могу заняться с ним любовью? Мы создаем факты, чтобы отслеживать смысл. То есть мы можем моделировать факты, и это, несомненно, полезно. Однако чтобы выжить, мы должны формировать их смысл. Основополагающие карты человеческого опыта – карты, составленные как повествование, – изображают побудительную ценность нашего состояния здесь и сейчас, противопоставленную вымышленному идеалу. К ним прилагаются планы действий – наши прагматические представления о том, как получить желаемое.

Описание этих трех элементов – нынешнего состояния, будущего состояния и средств, связывающих их между собой, есть исходное и необходимое условие создания простейшего повествования, которое определяет значимость той или иной среды с точки зрения моделей поведения, ограниченных временем и пространством. Переход к точке «Б» предполагает, что вы находитесь в точке «А», – невозможно планировать движение в отсутствие начальной позиции. Точка «Б» представляет собой конечную цель – значит, она имеет более высокую ценность, чем точка «А. Это более желанное место по сравнению с нынешней позицией. Именно предполагаемое улучшение в точке «Б» делает всю карту значимой, то есть насыщенной эмоциями. Способность намечать условные и абстрактные конечные цели (такие, как точка «Б») и противопоставлять их настоящему позволяет людям использовать внутренние системы знаний для управления эмоциональными реакциями[29].

Повествование – это связующее звено между верой и эмоциями. Нормальные повествования сообщают, где мы находимся, куда идем и как сможем туда попасть. Революционные повествования, напротив, описывают процесс преобразования нормальных повествований, когда возникает необходимость. Между двумя типами повествования нет строгого качественного различия – это скорее вопрос степени. И все же, пока мы не углубились в тему, их можно рассматривать как отдельные субъекты (поскольку крайности континуума чисто теоретически могут рассматриваться как противоположности).

Если человек последует сценарию практического повествования, он получит желаемый результат. Область, очерченная на карте таким повествованием, может обоснованно считаться «исследованной территорией», поскольку происходящие «там» события предсказуемы. Место же, где осуществление плана приводит к неожиданным последствиям, сулит опасность или наказание, напротив, может рассматриваться как «неисследованная территория». То, что происходит «там», не соответствует нашим пожеланиям. Это означает, что привычное место, где начинают происходить непредсказуемые вещи, становится незнакомым (хотя с объективной точки зрения это может быть один и тот же участок пространства). Где-то мы знаем, как действовать, где-то – нет. Наши планы порой срабатывают, а порой срываются. Таким образом, области бытия, в которых мы существуем, – так сказать, наше окружение – всегда определяются чем-то предсказуемым и контролируемым в парадоксальном сопоставлении с непредсказуемым и неконтролируемым. Вселенная состоит из порядка и хаоса – по крайней мере, с метафорической точки зрения. И все же, как ни странно, наша нервная система приспособилась именно к этой метафорической вселенной.

Хотя работа Е. Н. Соколова и его коллег[30] вызвала значительный интерес на Западе, ее влияние на современные исследования человеческих побуждений и эмоций оказалось весьма и весьма ограниченным. Я хотел бы исправить это упущение и расширить основные тезисы профессора Соколова до той степени, которая в настоящее время может считаться справедливой как в теории, так и на практике. Попросту говоря, Евгений Николаевич обнаружил, что люди (как и животные, стоящие в самом конце цепи эволюции) имеют врожденную реакцию на то, что они не хотят, не в силах предсказать или не могут понять. Соколов определил основные характеристики того, как мы реагируем на неизвестное – на непонятную совокупность событий, которые пока никак не классифицированы. Представление о том, что мы инстинктивно реагируем на появление неизвестного, воистину революционно. Начиная обсуждение этого вопроса, я хотел бы вам рассказать две истории (что очень нетипично для научных изысканий, но прекрасно соответствует нашей теме).

Нормальная жизнь

Если принять и преодолеть трудности до того, как они возникнут, их даже можно избежать, остановив подступающее смятение. Вот способ поддерживать мир[31].

Вы – офисный работник, стараетесь сделать карьеру. Каждый день вы идете к поставленной цели. Вы стараетесь изо всех сил, чтобы продвинуться по служебной лестнице. Сегодня вы идете на деловую встречу, от которой, возможно, зависит ваше будущее. У вас в голове ясно сложился образ этого мероприятия: его характер, стиль общения участников. Вы знаете, чего хотите достичь. Эта картина потенциального будущего – лишь фантазия, но она складывается (настолько, насколько вы с собой честны) из имеющихся у вас сведений и деталей, полученных из прошлого опыта. Вы посещали много деловых встреч. Вы знаете, как они обычно проходят (если не случается ничего неожиданного); вы представляете, как будете себя вести и какое влияние можете оказать на окружающих. Ваша модель желанного будущего прочно основана на том, что вы знаете в настоящем.

У вас также имеется постоянно действующая модель настоящего. Вы понимаете свое (несколько подчиненное) положение в компании. Оно отражает ваш авторитет для тех, кто стоит выше и ниже вас в корпоративной иерархии. Вы понимаете значимость опыта, который регулярно получаете на работе: вы знаете, кому можно отдавать приказы, кому подчиняться, к кому прислушаться, кто эффективно выполняет задания, на кого можно не обращать внимания и так далее. Вы всегда сравниваете это нынешнее (неудовлетворительное) состояние со своим идеалом: вы становитесь все более уважаемым, влиятельным, богатым и счастливым. Беспокойства и страдания уходят, вы достигаете абсолютного успеха. Вы постоянно пытаетесь преобразовать имеющееся настоящее в желанное будущее. Ваши действия направлены на то, чтобы приблизиться к идеалу – сделать то, что есть сейчас, более похожим на то, чего вы хотите достичь. Вы уверены в своей модели реальности, в своей истории. Действуя по такому сценарию, вы получаете результат.

Вы сидите в своем кабинете и мысленно готовитесь к встрече, представляете, что играете там главную роль