Парадокc власти. Как обретают и теряют влияние - Джим Келтнер

Тем не менее власть и статус – это не одно и то же^{76}. Можно иметь власть, но не иметь статуса. Коррумпированный политик или финансист с Уолл-стрит не пользуется уважением большинства, но способен влиять на других посредством политики или движения капитала^{77}. И наоборот, люди могут иметь высокий статус, но не обладать властью. Например, профессора обладают всеми признаками высокого статуса – почетные титулы, уважение в обществе, – но многие из них занимаются непонятными вещами, которые почти не влияют на мир. Эти различия свидетельствуют о том, что социальные коллективы могут опираться на драгоценный социальный ресурс – статус, – чтобы формировать поведение тех, кто обладает властью.

Члены группы вознаграждают индивидуумов, способствующих общему благу, при помощи статуса, формы проявления которого сформировались в процессе эволюции приматов. (Взгляните на фотографию на с. 55, где шимпанзе по имени Никки приветствует Йеруна, статус которого выше, и вспомните, как вы смущались и заикались в присутствии уважаемого человека.) Когда мы краснеем, кланяемся, киваем или отводим взгляд, то тем самым повышаем статус индивидуума, на которого направлены эти действия, и он чувствует, что его признают, ценят и уважают^{78}. Мы повышаем статус других людей с помощью комплиментов, лести, благодарности, публичной критики, наград, открытой похвалы и восхищения^{79}. Люди во всем мире систематически используют такую тактику, как вежливость^{80}, – околичности, намеки, извинения, формальности – при обращении к тем, кто обладает высоким статусом. Эти незначительные изменения в построении фраз и интонациях передают уважение к собеседнику.

Эти действия, подчеркивающие более высокий статус собеседника, вызывают у него в мозгу мощную реакцию, подтверждая произнесенные 130 лет назад слова Уильяма Джеймса о том, что «глубочайшим свойством человеческой природы является страстное стремление людей быть оцененными по заслугам». В одном из исследований участникам эксперимента, лежащим внутри МРТ-сканера, давали прослушать слова благодарности, которые произносили их друзья: «В трудную минуту ты всегда был рядом», «Ты придавал мне силы», «Ты поддерживал меня в минуты сомнений». Эти фразы, повышающие статус^{81}, активизировали богатые дофамином нервные цепочки в вентральном стриатуме, области мозга, активность которой повышается, когда мы испытываем удовольствие, например от шоколада или расслабляющего массажа. То есть уважение со стороны членов группы запускает реакции мозга, ассоциирующиеся с удовольствием.

Когда социальные группы повышают статус индивидуумов при помощи формальных актов признания – например премий, – это побуждает других действовать в интересах группы. Когда научные сообщества присуждают престижные награды за личный вклад, то продуктивность в этой области знаний повышается; стремление к повышению статуса вдохновляет на упорный труд и инновации^{82}.

Таким образом, статус высоко ценится; к нему стремятся отдельные люди, а группы избирательно награждают им, поощряя великодушие и упорный труд. Это стремление к повышению статуса идет на пользу группе, приводит к соревнованию в благородстве индивидуумов, борющихся за статус^{83}. Примеры такого конкурентного альтруизма можно увидеть в повседневной жизни: огромные суммы, отдаваемые на благотворительность, пожертвование альма-матер ради того, чтобы одно из зданий назвали в чью-либо честь, или молодые люди, не боящиеся испачкать руки и одежду, помогая пожилому человеку, у которого испортилась машина.

Побудительное свойство статуса – это еще одно средство, с помощью которого группы контролируют власть имущих, пытаясь противостоять эгоистичным желаниям, которые сопровождают злоупотребление властью. Если обладающие властью больше не ценят уважение тех, кто стоит ниже их, а также неправильно воспринимают или переоценивают степень этого уважения, то становятся объектами такого осуждаемого социального поведения, как слухи, – мощного средства, с помощью которого группы вручают власть тем, кто способствует общему благу.