Магические метафоры. 77 историй для учителей, терапевтов и думающих людей - Ник Оуэн

— Я из Аргоса. И я горд и счастлив сообщить тебе, что люди Аргоса — самые дружелюбные, счастливые и щедрые люди из всех, кого я когда-либо знал.

— Я счастлив обрадовать тебя, мой друг, — сказал Сократ. — Люди Афин точно такие же.

Путешественник отправился своей дорогой, а Сократ остался около верстового столба. Этот разговор заставил его почувствовать радость и удовольствие от доброты и гуманности окружающего мира. Поэтому его мысли тут же обернулись к фляге, которая висела у его левого бедра. Он стал размышлять, должен ли он пить, так как еще только утро. Но мысль о прохладном и освежающем местном вине была очень соблазнительной. Он только представил, как берет флягу в руки и делает долгий и освежающий глоток амброзии, которая ласково согревает горло, как еще один путник сошел с дороги.

— Приветствую тебя, мой друг! Правильной ли дорогой Я иду в Афины?

Сократ подтвердил, что дорога верна.

— Иди прямо. Это большой город, ты не сможешь пройти мимо него.

— Скажи мне, — спросил путник, — каковы люди, живущие в Афинах?

— Что ж, — улыбнулся Сократ, — скажи мне, откуда ты и какие люди там живут, а я расскажу тебе о жителях Афин.

— Я из Аргоса, — ответил путешественник, — и мне очень неприятно говорить тебе об этом, но жители Аргоса самые нечестные, скупые и недружелюбные люди из всех, кого я когда — либо встречал.

— Мне жаль разочаровывать тебя, мой друг, — произнес Сократ, — но жители Афин точно такие же.

Первичный источник: Mario Riпvolucri & Christiпe Fraпk. Challeпge to thiпk, OUP.

2.09. Tutta la vita е fuori

В книге Дэниела Големана «Эмоциональный интеллект» рассматривается случай исторического исследования визуальных процессов для получения информации у обезьян. В этом исследовании молодым обезьянам, обладающим отличным зрением, закрывали один глаз повязкой, которая не снималась в течение всего критического периода развития зрения, то есть около 9 месяцев. Результаты исследования показали, что, несмотря на то что завязанный глаз мог видеть (не обладал органической патологией или повреждениями), он не был способен сформировать отчетливое изображение и различать объекты, в отличие от второго глаза.

Закрытый на время эксперимента глаз в результате не мог определять скорость, дистанцию, цвет, взаимное положение предметов в пространстве и многое другое, что умел делать второй глаз. Та часть мозга, которая контролировала визуальное развитие, нуждалась в богатой и разнообразной стимуляции, чтобы полностью развить заложенный потенциал.

Нет сомнений, что это истинно и для развития остальных органов чувств, а не только зрения. Но во многих домах и школах по всему миру мы наблюдаем отсутствие такого рода зрительной стимуляции. И мозгу требуется более длительное время, чтобы достигнуть нужного уровня развития, этот процесс занимает скорее годы, чем месяцы.

Несколько лет назад я вел программу развития для учителей на восточном побережье Италии, в одной из школ Анконы. Мы припарковались в школьном дворе, и пока шли ко входу, который отмечали огромные стеклянные двери, я был погружен в разговор со своими коллегами о структуре курса и о том, как мы будем его вести. Я ничего не замечал, пока мы не вошли внутрь.

Тусклые однообразные цвета произвели на меня угнетающее впечатление. На высоте одного метра от пола и до самого верха стена была раскрашена в тусклые цвета, напоминающие военный цвет хаки. А снизу была проведена толстая бежевая линия. И это не было единичным произведением искусства, которыми украшают стены во многих публичных местах, холлах и коридорах, этот «рисунок» не принадлежал ни перу итальянских мастеров, ни творческому самовыражению студентов. Освещение было тусклым и холодным. Школа отчетливо напоминала морг.

Внутри классных комнат дела обстояли не лучше. За исключением расписания, на стенах отсутствовал любой намек на визуальную стимуляцию. Они были абсолютно голыми. Это была одна из самых угнетающих обстановок, в которой мне приходилось когда-либо работать. Мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы поддерживать в себе энтузиазм и внимание, которые необходимы для ведения группы. Мной овладевало подавленное состояние.

И только вечером, когда я выходил из здания школы через большие стеклянные двери, которые впустили меня сюда несколько часов назад, я заметил, как учащиеся отреагировали на такую обстановку. По обе стороны двери было нарисовано великолепное граффити — яркое, красочное и экспрессивное.

И в центре рисунка, который располагался около левой створки двери, было написано на итальянском: Tutta lа vita а fuori. Вся жизнь — за пределами.

2.10. Восприятие

Я пробыл в одном из прибрежных городов Италии почти неделю. Я работал целый день, но по вечерам был предоставлен самому себе. К сожалению, был февраль. К счастью, это дало мне дополнительное время, чтобы потворствовать моей давней страсти, итальянской кухне. К сожалению, было сложно найти хороший ресторан, поскольку был не сезон. К счастью, в последний день меня пригласили в один из отличных ресторанов.

Стоя перед стеклянными дверьми, я уже знал, что это был хороший выбор. Ресторан был полон, и только один столик был свободен. Открыв дверь, вы как будто попадали в мир ароматов и удовольствий. Первое, что вы чувствовали, был запах тушеной рыбы, zuppe di pesce, фирменного блюда ресторана. Вокруг журчит итальянская речь, посетители общаются за столиками. И, конечно же, официанты, которые бесшумно снуют туда-сюда, улыбаются, иногда п6крикивают друг на друга и ведут себя так, словно они родились для того, чтобы обслуживать вас, и это характерно, по-моему, только для итальянских официантов.

Я сел за свой столик и огляделся. Напротив моего небольшого столика стоял довольно большой стол, за которым сидели 12 мужчин, по шесть на каждой стороне. Наверное, они были родственниками или коллегами. Кем бы они ни были, они праздновали что-то и как раз принимались за zuppe di pesce.

Человек, сидевший напротив меня около стены, привлек мое внимание. Он был уродлив. Его лицо было неправильной формы, вытянутое и деформированное. По-видимому, результат какой-то болезни. Его кожа по цвету и фактуре напоминала кожу слона. Это был самый некрасивый человек из всех, кого я когда-либо видел. Я знал, что не нужно на него смотреть, но как язык постоянно тянется туда, где образовалась дыра от отсутствующего зуба, так и мои глаза возвращались к нему снова и снова.

Я начал наблюдать, что он делает. Он ел zuppe di pesce. Он медленно подносил ложку ко рту, и все его лицо выражало ожидание. Его глаза блеснули, потом закрылись, он положил кусочек рыбы в рот и