Заметки профайлера - Алексей Владимирович Филатов

«YouTube – самая недооцененная история 2016—2018 года. Его поисковая система и алгоритмы рекомендаций сами являются двигателями дезинформации», – считает известный техносоциолог Зейнеп Туфекци (Zeynep Tufekci).

В мире насчитывается 1,5 миллиарда пользователей YouTube – больше числа домохозяйств, в которых есть телевизор. То, что они смотрят, в значительной мере формируется рекомендательным алгоритмом YouTube. Алгоритм подбирает их таким образом, чтобы подольше удержать человека у экрана. Гийом Часлот (Guillaume Chaslot), французский программист, был одним из авторов этого алгоритма.

На протяжении трех лет он работал в Google и Youtube над этим алгоритмом и сегодня говорит, что рекомендательный алгоритм не оптимизирован для показа правдивых и сбалансированных роликов. «Время просмотров было приоритетом, – вспоминает он. – Все остальное считалось отвлекающими факторами».

Уволившись из компании, Часлот создал программу, которая имитирует поведение пользователя, просматривающего YouTube, и фиксирует, какие из видео рекомендуются алгоритмом. На протяжении последних 18 месяцев он использовал свое ПО, чтобы изучить искажения, присущие сегодняшнему алгоритму YouTube. Ролики касались таких тем, как выборы в США, Франции, Британии и Германии, глобальное потепление, массовые расстрелы в США. Результаты (и методологию) Часлот опубликовал на сайте Algotransparency.org. Согласно его выводам, YouTube систематически продвигает сенсационные и конспирологические ролики, а также видео, разделяющие аудиторию на враждующие лагеря.

Самые интересные примеры были обнаружены его программой во время президентских выборов 2016 года. Как он заметил, рекомендательный алгоритм YouTube не был нейтрален: он продвигал видео, которые, в основном, помогали Трампу и наносили вред Клинтон.

YouTube в шесть раз чаще рекомендовал видео, полезное для Трампа, чем для Клинтон. По-видимому, YouTube никогда не программировал свой алгоритм, чтобы приносить пользу одному кандидату над другим. Но это именно то, что произошло.

В YouTube, конечно, не согласились с этой методологией, данными и сделанными выводами: «Наши поисковые системы и рекомендательные системы отражают то, что ищут люди. Это не предвзятость по отношению к конкретному кандидату – это отражение интересов зрителей». Кто бы сомневался.

Но все дело в том, что это похоже на кафетерий с автопилотом в школе, усвоившим, что детям нравится сладкая, соленая и жирная еда. Представьте, что он постоянно предлагает детям такую пищу, автоматически загружая следующую тарелку, как только ребенок съест очередной пакет чипсов или конфет. Полезно ли это?

Заботьтесь о своей информационной гигиене, а чтобы отличить фэйк от правды – почитывайте мой канал.

РАЗДЕЛ V. НЕЙРОНАЙКИ, НЕЙРОТЕХНОЛОГИИ, ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ

Окситоцин и поведение

Известно, что у всех млекопитающих окситоцин прежде всего стимулирует заботу о потомстве.

Например, если крысе ввести в мозг окситоцин, она начинает заботиться о чужих крысятах, которые в нормальном состоянии ей безразличны. Если же у крысы-матери блокировать окситоциновые рецепторы, она перестает заботиться о своих детенышах. Окситоцин, по-видимому, подавляет чувство страха, что способствует эффективной родительской заботе – например, бесстрашной защите любимого детеныша от опасного хищника.

Однако у шимпанзе и человека все немного по-другому. Оказывается, что у нас высокий уровень окситоцина не только усиливает стремление заботиться о близких (о потомстве и ближнем окружении), но и значительно усиливает агрессивность по отношению к сородичам других групп. Т.е. у человека окситоцин стимулирует заботу о потомстве и родственниках, и существенно усиливает агрессивность ко всем неродственникам.

Дофамин и его влияние на эмоции и состояния

Давайте представим двух людей одинакового веса и роста. У обоих в мозге 40.000 дофаминовых рецепторов (условных), но чувствительность их разная. У одного человека в чувствительность рецепторов снижена в 10 раз, а у другого – нормальная. Оба человека видят одно и тоже приятное зрелище, скажем милого котика. Это событие вызывает выработку, скажем, 10.000 молекул дофамина, т.е. уровень дофамина у обоих одинаковый. Но какое восприятие этого события? В этом случае у первого человека удовлетворение на 25%, а у другого – на 2,5%.

Первый человек сфокусируется на том, какой котик милый. А второй подумает: котик милый. Но у него токсоплазмоз и вообще пусть он умирает на улице голодной смертью. И с каждым таким событием, первый человек будет считать, что его день удался, а второй? Второй будет, конечно, недоволен днем. Сниженный уровень дофамина снижает нашу возможность замечать «награждения» – что-то положительное и повышает чувствительность к тревожному, к «угрожающему».

На протяжении своей жизни первый человек почти никогда не будет страдать от неудовлетворенности собой, но и у него будет мало стимулов к личному развитию. Он будет доволен, если просто сыт, одет по погоде и т. д. Ему почти никогда не захочется что-то изменять к лучшему в себе или в жизни. Но этот человек для общества потребления не выгоден: его очень трудно заставить покупать что-то и менять что-то.

Второй человек обязательно будет чем-то недоволен. Он всегда может стремиться к тому, чтобы что-то исправить к лучшему, но это не будет приносить ему удовольствия. И вероятно, что такой человек будет искать сильные стимуляторы, чтобы выработать 40.000 молекул дофамина, и при этом у него высокий риск наркомании.

Второй важный момент связан не с приятными моментами, а с проблемами. Если первый человек облажается и у него упадет выработка дофамина (скажем на 20.000 молекул), то он почувствует себя хуже на 50%. И это заставит его избегать неприятной ситуации в будущем, т.е. учиться на ошибках. А вот у второго человека самочувствие снизится всего на 5%. Т.е. такого снижения явно недостаточно, чтобы он сделал выводы.

Нейробиологи считают, что, возможно, недостаток дофаминовых рецепторов снижает способность людей учиться на собственных ошибках, то есть делать правильные выводы из негативного опыта и не повторять поступков, которые привели к дурным последствиям (Klein et al., 2007). В целом полученные результаты говорят о том, что нормальная работа дофаминовых систем головного мозга необходима для того, чтобы человек мог эффективно учиться на своих ошибках. Нарушение работы дофаминовых нейронов (например, из-за недостатка дофаминовых рецепторов, как у носителей аллеля A1) может приводить к игнорированию негативного опыта. Человек попросту перестает реагировать на отрицательные последствия своих поступков и поэтому может раз за разом наступать на те же грабли.

Есть несколько мутаций в генах рецепторов к дофамину. В случае зависимостей можно сдать анализ, для того, чтобы правильно выбрать тактику терапии для таких пациентов.

1) Мутация C2137T (Glu713Lys) в гене дофаминового рецептора 2-го типа, DRD2

Эта мутация связана с алкоголизмом, наркоманией, никотиновой зависимостью, игроманией. А1А1 генотип может привести к относительному сокращению числа DRD2 рецепторов, тем самым дополнительно ослабляя ответ на уже сниженные количества уровня дофамина. Сокращение D2 рецепторов дофамина, снижает чувствительность к последствиям негативного действия, этим можно объяснить повышенный риск развития аддиктивного поведения у носителей А1 аллельного варианта.

Проводились исследования, связанные с изучением связи генотипа по маркеру C2137T и обучения на основе обработки стимулов обратной связи – оценивалась способность людей учиться избегать действий с отрицательными последствиями. В группе носителей минорного (более редкого) аллеля А1 оно проходило менее эффективно, чем в группе носителей основного аллеля.

Есть еще и ген DRD4, ассоциированный со стремлением к новым впечатлениям. Длинный аллель этого гена с повышенной частотой встречается в семьях больных с наследственной формой алкоголизма, и он ассоциирован с «модным» детским диагнозом – синдром гиперактивности с нарушением внимания. Дети с таким диагнозом в школах не могут усидеть за партами. Любопытно, что это заболевание эффективно лечится без всяких таблеток на тренажерах с обратной связью. Детям показывают мультфильм на экране компьютера, и мультфильм выглядит резко, когда они внимательны. Внимательность фиксируется с помощью энцефалограмм, и в зависимости от внимательности детей изменяется резкость мультфильма.

У ученых, изучающих «синдром недостатка вознаграждения» (состояние, при котором «вознаграждающий центр мозга» активируется медленно), возникла интересная гипотеза о возможном значении низкой плотности рецепторов дофамина. Хорошо известно, что в нормальных условиях дофамин выделяется в синапс, связывается с рецепторами дофамина, вызывает эйфорию и снимает стресс. Синдром недостатка вознаграждения характеризуется снижением базального уровня дофамина из-за недостаточной мощности рецепторов, и это приводит к необходимости поиска человеком факторов,