Без любви. Мужские откровения о знакомствах в Tinder, сексе и обязательствах - Станислав Алексеев

Но, как оказалось, впервые понимать этот сценарий и переживать его, одновременно наблюдая за ситуацией как бы со стороны, оказалось даже интереснее. Я и не думал, что все так далеко зайдет, тогда мне казалось, что просто провожу некий эксперимент.

На одной из тусовок, будучи пьяным, я просто подошел к ней и начал ее целовать – естественно, она не дала мне этого сделать, но именно такой реакции я и ожидал. Все, чего хотел, – резко оказаться в ее личном пространстве: длилось это недолго, но я ушел с правильными ответами.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

В глазах Leo я, конечно, был более отчаянным и жестоким, чем те люди, к которым она привыкла. А самое главное – она могла сделать себе больно мною. Ее огромные слезливые глаза будто искали во мне ту самую сущность, которая удовлетворит ее потребность в собственном душевном мазохизме.

Мы лежали раздетые на кровати – нам пришлось сделать вид, что оказались там абсолютно случайно, кажется, каждый из нас даже убедил себя в этом. Спектакль шел примерно неделю, и мы подошли к его закономерному завершению. Я же настолько сильно врал себе, что даже не носил с собой презервативы, убеждая себя в том, что они мне не понадобятся, поэтому в какой-то момент нам пришлось остановиться – мы так и не переспали в тот вечер.

Ее тело откликалось огромной амплитудой и выплеском энергии на каждое мое легкое движение. Было даже слишком очевидно, что Leo ждала этого момента, и, конечно, наша предварительная игра только усиливала желание, а некий внутренний «запрет» на происходящее добавлял моменту особую атмосферу.

Пожалуй, легкий элемент недоступности или даже «аморальности» способен придать минимальной страсти огромную силу. Кажется, на этом основано большинство драм и любовных историй? Вот, наверное, героями чего-то подобного мы и были. Мне кажется, люди недооценивают силу запрета и общественной всепроникающей морали. Все же, на мой вкус, они нам очень сильно помогают, но не в том смысле, ради которого они номинально созданы.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

В те годы я не был настолько искушен в сексе, и такие заявления немного пугали меня. Однако наши роли были определены внутри и подсознательно уже давно, так что мы просто шли до конца.

Leo переживала из-за каждой мелочи: следующие несколько дней старательно показывала не только то, что между нами ничего нет и не может быть, казалось, она решила сделать вид, что и вовсе не знает меня. Но ведь обычно это чуть более подозрительно, чем ненавязчивое дружеское общение?

Противоречивое ощущение первых измен своему постоянному партнеру – такое же яркое, как и первая любовь, приводящая к первому физиологическому взаимодействию. Первые соблазны и сделанный в их пользу выбор открывают новые оттенки эмоций – жизнь перестает быть «правильной» и в каком-то смысле предопределенной. Нечто подобное Leo и переживала – нарушать годами созданный образ «хорошей» девочки было немного горько, и в качестве реакции на это она становилась очень нервной и дерганой.

Во время наших последних совместных ночей в тот месяц мне приходилось отыгрывать свой образ до конца – и я делал именно то, что она ожидала от меня: я обходился с ней грубо, мы одновременно углублялись в агрессивную природу секса и открывали для себя новые горизонты.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

Мы ехали в электричке, я провожал ее в аэропорт. Все наши социальные связи были уже позади, и мы могли позволить себе просто улыбаться друг другу, не обращая внимания на то, что подумают окружающие. Люди вокруг не понимали по-русски, и Leo не стеснялась говорить вслух о моем члене. Как ни странно, смущенным себя больше чувствовал я.

«Мой парень не может даже нормально связать меня, он постоянно интересуется, не больно ли мне», – сказала она. Честно говоря, мне тоже постоянно хотелось спросить ее об этом, но я понимал, что это не совсем то, чего она ждет. В каких-то моментах мне приходилось подавлять сопереживание и доигрывать роль до конца.

Кажется, во мне она нашла именно того человека, который воплотит ее фантазии. В ее глазах временами я замечал непривычные оттенки удовольствия от жизни. Стоит ли говорить, что для меня это был такой же эксперимент, но я все-таки сумел побороть сомнения внутри себя и проявить решительность там, где она требовалась.

Мои принципы оказались далеко позади желаний – Leo открыла для меня страсть заново. Сейчас я понимаю, что это был момент второго формирования моего физиологического и эмоционального ощущения к сексу.

Мы довольно сухо попрощались в аэропорту – никто и не мог предположить, что ждет нас дальше.