Это жизнь, чувак! Как повзрослеть и не облажаться, если ты мужчина - Джон Ким

Я не могу не упоминать о женщинах, которые страдают от рук мальчишек, так и не сумевших стать мужчинами. Согласно исследованию «Хаффингтон Пост», 85 % всех жертв домашнего насилия – женщины. Каждая третья испытала ту или иную форму физического насилия со стороны своего интимного партнера. Домашнее насилие – третья по значимости причина бездомности: именно оно заставило уйти на улицу 50 % бездомных женщин (по данным Национального центра бездомных семей).

И разумеется, все это распространяется на детей. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, от 40 до 60 % мужчин, которые бьют женщин, также бьют своих детей. Каждая пятая девочка подросткового возраста утверждает, что состояла в отношениях, где партнер угрожал ей насилием или грозился причинить вред себе, что приводило к разрыву.

Женщины наконец почувствовали себя достаточно уверенно, чтобы открыть миру свои истории. То, что мы узнали, еще нагляднее подчеркивает, что корень проблем заключается… м-да, в мужчинах. Я не говорю, что женщины идеальны, но они крайне редко нападают на других людей, насилуют и физически унижают их. При этом я понимаю, что многие мужчины подвергаются эмоциональному унижению со стороны женщин. Оскорбления и унижения питают друг друга, и этот порочный цикл нужно разорвать. Речь идет не о чувстве вины, а об ответственности. А поскольку я мужчина, то обращаюсь к мужчинам и сосредоточиваю внимание на них. Сейчас мы больше, чем когда-либо, обязаны взять на себя ответственность и изменить свой образ мыслей. Женщины же должны поднять планку и выдвинуть строгие требования к мужчинам, с которыми они готовы иметь дело.

Хорошо, но как это сделать? В конце концов, мы не рождаемся мужчинами. Мы рождаемся мальчиками. Хотя внешне мы можем принять мужской облик, переход в мужское качество – это внутренний процесс. Он требует большой работы: размышления, переживания, отваги, а иногда и возрождения. Этот процесс никогда не завершается. Быть мужчиной означает находиться в странствии. Многие сознательно отправляются в это странствие, другие не делают этого. Если вы принадлежите ко второй категории, то не можете расти, развиваться и становиться лучше.

Стать мужчиной не так просто, как включить свет. И это не связано с возрастом или взрослением. Вы не становитесь мужчиной лишь потому, что вам исполняется восемнадцать лет. Быть мужчиной – это образ жизни; это повседневный выбор, который раскрывает ваши потенциальные возможности. Если вы решили остаться на месте, то ваши отношения с друзьями, родными и коллегами на работе, ваша способность создавать подлинное ощущение близости останутся нереализованными и неполноценными. Я это знаю. Я сам большую часть жизни был мальчишкой, а не мужчиной. И, как подразумевает название этой книги, я был жалким придурком.

Я вырос в 1980-е годы. Я был воспитан на телевидении, журналах и на всем, что могла предложить поп-культура, поскольку моих родителей вечно не было дома. Они работали по восемнадцать часов в сутки ради достижения «американской мечты». У меня была полная свобода действий. Я делал что хотел. Я ел когда хотел и смотрел что хотел.

Хотя большую часть времени я оставался один, но никогда не винил в этом родителей. Я знал, что они стараются изо всех сил. Они ничего не знали об эмоциональном разуме, здоровом общении и создании психологического комфорта. Поэтому я не говорил о своих чувствах и не учился управлять своей энергией или эмоциями. В итоге я достиг зрелого возраста, не имея никаких инструментов самоконтроля и самоуправления. Я остро реагировал на внешние обстоятельства, был властным, безответственным и обладал лишь зачатками самоанализа. Разумеется, все это сказалось на моих отношениях с людьми и привело к тяжким последствиям.

Прежде чем говорить о моем разводе, необходимо упомянуть, что я пообещал себе излагать только свою часть этой истории, не называя имен. Я чувствую себя обязанным защищать частную жизнь моей бывшей супруги и уважать ее. Хотя она больше не со мной, это необыкновенный человек, и я не испытываю ничего, кроме любви и уважения к ней и к членам ее семьи. Эти замечательные люди сильно способствовали моему «мужскому странствию». Я также считаю, что мы должны защищать людей, которых когда-то любили, что бы ни произошло между нами потом. Я верю, что мы можем перерасти наши былые разногласия.

Я понял, что хочу жениться на ней, когда она впервые вошла в наш семейный ресторан. После двадцати лет в рабстве у фастфуда мои родители скопили достаточно денег для приобретения небольшого приличного ресторана – под «приличным» я подразумеваю, что мне не приходилось его стыдиться, – который обслуживал в основном сотрудников голливудских киностудий. Мне было 24 года, и я управлял этим заведением, поскольку… В общем, мои родители едва говорили по-английски и не имели представления, как заниматься подобными делами. По правде говоря, я тоже.

Ей было 19 лет, и она приехала в Лос-Анджелес из Орегона. У нее не было планов задерживаться надолго; на самом деле она искала работу для подруги. У нее также не было опыта в ресторанном бизнесе, и мы не нуждались в дополнительном персонале. Но я нанял ее, потому что от нее у меня замирало сердце. Это было похоже на сцену из кинофильма, и я буквально слышал ангельское пение. Мы быстро подружились, и однажды вечером после уединенной вечеринки с несколькими порциями выпивки я поцеловал ее в нашем офисе, то есть в фургоне «Эйрстрим» на заднем дворе. Я знал, что если она не ответит на мой поцелуй, мне останется винить алкоголь, потому что мне хватало лишь одной кружки пива, чтобы опьянеть. (Поэтому в колледже меня называли «светлячком».) Как ни удивительно, она поцеловала меня в ответ. Дальнейшая история пролетает со свистом, как монтаж в романтическом кино перед бурной развязкой. Вот наш моментальный снимок: двое взрослых детей в Голливуде занимаются изучением молодой любви. Она была актрисой, я сценаристом. В этих детях, преследующих свою мечту в «Мишурном городе»^[1], определенно было что-то романтическое. Я управлял рестораном, который позже превратился в модный вечерний клуб. Я оставлял коричневые пакеты с ланчем и маленькими записками у нее на крыльце. Мы плавали голышом в бассейне моих родителей, словно школьники, прогуливающие уроки. Мы быстро и крепко влюбились друг в друга.

Я сделал ей предложение на вершине горы в Орегоне. Я опустился на одно колено, уверенный, что мы вечно будем вместе. Мы обменялись письменными клятвами, и я плакал на глазах у сотен людей. Помню, как один тип потешался надо мной из-за этих слез любви. Я был сконфужен, потому что настоящие мужчины не проливают слезы на своей свадьбе.

Потом мы стали жить вместе и столкнулись с отрезвляющей действительностью. Наше кино сменило жанр, превратившись из романтического фильма в суровую документалистику. Стало ясно, что я получил неадекватное воспитание. Она со своей стороны не научилась читать то, что напечатано мелким шрифтом. Я никогда не заправлял постель. Я мочился в душе. Я оставлял волоски в раковине после бритья (каждая женщина, читающая эти строки, поймет, о чем речь). Я не убирал за собой и питался не по средствам. Я жил в кофейнях, пытаясь сочинить сценарий на миллион долларов, чтобы стать «настоящим мужчиной» и чтобы мы смогли «жить как в мечте». Но разумеется, этого не случилось. Поэтому я чувствовал себя несчастным и потерянным. Я начал сомневаться в себе. Меня переполняли негативные эмоции. Я стал властным и ревнивым. И совершенно жалким.