Если ты сможешь договориться с Богом. Итальянский бестселлер об искусстве убеждения и управления реальностью - Паоло Борзакьелло

о чем я! Вы вчера вмешались, – она сделала особый упор на последнее слово, – и поговорили с человеком, о котором не должны были ничего знать… И нарушили план, к которому не имели никакого отношения. Что вам взбрело в голову?

«Абракадабра[4]», – сказал я себе. Это мое волшебное слово, якорь, кнопка, на которую я нажимаю, когда мне нужно или хочется перейти в усиленный режим.

Существуют разные способы овладения этой техникой, но легче всего начать так: выбери само слово, потом подумай о чем-нибудь прекрасном и, когда почувствуешь себя хорошо, произнеси его несколько раз вслух или про себя.

Проделав это упражнение не менее одной недели, ты получишь свое волшебное слово, от которого тебе будет становиться лучше, что бы с тобой ни происходило.

Я сразу почувствовал приятное тепло и расслабился.

– Мы можем обсудить случившееся вчера, Эльза. Естественно, при условии, что разговор будет проходить в другом тоне. Я не любитель перебранок. Предпочитаю беседовать и спорить с теми людьми, которые умеют себя контролировать и управлять собственными эмоциями. По вашим словам, вы – Бог, не думаю, что вас затруднит сдержать приступ гнева.

Эльза выдохнула дым от торопливо прикуренной сигареты и глянула на меня так, будто пыталась испепелить взглядом. Некоторое время я отчетливо слышал жалобное дребезжание стекол, и казалось, что даже кресло подо мной подрагивает. Но потом все стихло.

– Хорошо, я буду говорить с вами спокойно, чтобы не ранить ваши херовы деликатные чувства. Идет? А вы мне расскажете о том, что устроили вчера по указке Люцифера и Гавриила.

«Абракадабра», – повторил я про себя, а вслух сказал:

– Я поговорил с человеком, у которого неприятности, и мне показалось, что я ему помог. Этот парень явно запутался, я использовал свои приемы, чтобы он почувствовал себя лучше.

Я не стал объяснять дальше, чтобы не выглядеть виновным.

– Вы вмешались в дело, к которому не имеете отношения, – отрезала Эльза.

– Хорошо, этот аспект мне ясен. Я прекрасно услышал, что вы сказали. Но каким именно образом я вмешался? В какое дело?

Казалось, у Эльзы вот-вот дым из ушей повалит.

– У вас договор со мной, Леонард! А поработали вы на Люцифера.

Похоже, она скорее не злилась, а ревновала. Так даже лучше: мне легче будет гнуть свою линию. Задам ей несколько вопросов, которые, скорее всего, пошатнут ее позицию.

– Это мне тоже ясно, Эльза. Два вопроса. Первый: каким образом, по вашему мнению, то, что я поговорил с человеком по указанию Люцифера, означает, что я на него работаю? Второй вопрос, более важный: разве работа на вас подразумевает, что в свое свободное время я не могу заниматься чем-то другим? Мне казалось, вы ясно высказались по этому пункту: в свободное время я могу делать что захочу, лишь бы был доступен в случае необходимости. И я был доступен. Я находился ровно в двадцати минутах на метро от этого места. Даже, пожалуй, меньше. У меня бы пончик не успел остыть, если бы вы меня вызвали.

Эльза молча курила, чтобы не признавать, что я прав, а она нет.

– Как я и думал, – подвел я итог. – Раз так, чем я сегодня могу вам помочь?

Эльза пораженно вздохнула.

– Вам следует понять, Леонард, что есть вещи, которые должны произойти – ради баланса, который я не имею ни времени, ни желания с вами обсуждать. – Она схватила блестящее стальное пресс-папье, и на секунду у меня мелькнула мысль, что Эльза запустит им в меня. – Посмотрите хорошенько на этот предмет: когда-то это был человек.

Если она хотела меня сразить, то ей это удалось. Я уставился на нее с пристальным вниманием.

– Это был мужчина по имени Адриан, пятидесяти четырех лет, женатый, с тремя детьми. Он тридцать лет работал на литейном заводе, который производил такие вот приспособления. Тридцать лет честного труда, ипотека, маленький домик с садом. Все как у всех. В один прекрасный день, во время его дежурного обхода, лестничная площадка над котлом, в который сливали сталь, сломалась без всякой видимой причины. Люди, которые были с ним, сумели спастись. А он упал в котел и растворился в стали за считаные секунды. Хоронили пустой гроб. Теперь то, что когда-то было Адрианом, представляет собой пресс-папье, несколько кранов и приличное количество балок, по иронии судьбы использующихся для укрепления других лестничных площадок, на других фабриках.

Что плохого сделал Адриан? Да ничего. Обычные, достойные снисхождения грехи: пропустил пару месс, чтобы выпить с друзьями, испытывал тайную страсть (в которой никогда не признавался) к своей коллеге.

Почему Адриан стал пресс-папье? Через пару лет мы поймем. Потому что у всего, что происходит, есть смысл, часто непонятный поначалу, но совершенно ясный, если смотреть на картину в целом.

Я молчал, пораженный этой историей, и Эльза продолжила:

– Когда кто-то вмешивается в эти процессы, Вселенная, скажем так, находит способ вернуть все на место. И обычно берет за это проценты. Мы должны быть благодарны за то, что Адриан превратился в пресс-папье. Кто знает, что случилось бы, если бы вышло по-другому. Вы, Леонард, стали причиной, которая приведет к следствию. Вы прервали предопределенный ход событий. Прервали ход истории.

– Полагаю, так оно и есть, – ответил я. – И так происходит каждый раз, когда я принимаю решение делать что-то или не делать. Но пока, на мой взгляд, это лишь умозрительные заключения. Когда и если будут последствия, вы мне сообщите, и мы их обсудим. А сейчас, раз уж я здесь, может, поговорим о том, что вы решили по поводу истребления человеческого рода?

Я нарочно прервал свои объяснения, чтобы не произвести впечатления, что оправдываюсь.

– Я еще не решила, – отмахнулась Эльза.

– Тогда давайте начнем с более глубокой оценки причин, по которым, по вашему мнению, стоило бы уничтожить человечество; и тех, по которым имеет смысл его спасти.

Когда предлагаешь кому-то два варианта на выбор, не забывай ставить на первое место менее выгодный тебе и используй условное наклонение. На второе место пойдет тот вариант, на котором ты хочешь сконцентрировать внимание собеседника. И использовать нужно глагол в настоящем времени.

– Начнем с причин, по которым стоило бы нас истребить.

– Во-первых, – начала Эльза, – вы разрушаете планету. Раньше это был рай на земле, а сейчас огромная лужа дерьма. И это не эвфемизм. Вы хуже паразитов. Еще одна причина – это разбазаривание таланта. У вас потрясающий мозг, способный практически на все, а вы проводите вечера, набивая пузо сахаром перед телевизором под тупые передачи. За одно это я готова