Завтра я всегда бывала львом - Архильд Лаувенг

Когда я была больна, дело обстояло так, что все внимание было сфокусировано на моей болезни, а также на моих слабых сторонах. По своему опыту я помню, что моим сильным сторонам уделялось гораздо меньше внимания, интерес не сосредоточивался на том, что я за человек, все внимание было обращено исключительно на мою болезнь. Иногда мне начинало казаться, что мои интересы, увлечения и желания воспринимались как что-то лишнее, как что-то мешающее заниматься самым главным, а именно моей болезнью и ее лечением. Дело в том, что сфокусированность на недостатках еще больше снижала мою и без того низкую самооценку, и что в повседневном расписании лечебных процедур какие-то передышки, заполненные чем-то таким, что я умею делать и делаю хорошо, были совершенно необходимы.

Однако еще важнее было другое: поскольку моей личности и моим ресурсам уделялось так мало внимания, было очень трудно найти удачный подход, который способствовал бы сотрудничеству со мной. Потому что в своих глазах я никогда не была «пациенткой с диагнозом шизофрении». Я была Арнхильд. И Арнхильд переживала тогда трудное время. Чтобы как-то справиться со своими трудностями, я пользовалась теми ресурсами, которые были в моем распоряжении; и у меня, как у рыцаря из старинной сказки, было магическое оружие, которое должно было помочь мне в борьбе с чудовищами. У меня было упорство, которое помогало мне выстоять и никогда не сдаваться, у меня была фантазия и креативность, которые помогали мне находить новые пути, когда все пути казались закрытыми. У меня была семья, всегда готовая поддержать меня и прийти на помощь, и у меня были интересные люди среди лечащего персонала и хорошая опора в коммуне с ее докторами, страховой кассой и другими помощниками.

Но, как и во всех других сказках, порой встречалась какая-нибудь злая королева, вручавшая мне в дорогу недобрые «подарки»; во-первых, к ним относился мой юный возраст. Будучи еще слишком юной, я не успела приобрести опыта в том, как вести себя во «взрослой жизни», что было бы очень полезно. Кроме того, у меня не было многого из того, что относится к «взрослой жизни»: образования, работы или своей квартиры, а это тоже бы мне не помешало. У меня было очень мало друзей и очень маленькая или вовсе ничтожная сеть социальных связей, так что мой жизненный кораблик был слишком утлым и легким, чтобы встречать на нем житейские бури, ведь я еще не успела накопить того балласта, который приобретается вместе с прожитыми годами.

Так что же нужно было сделать, учитывая это уникальное сочетание личности-ситуации-болезни? Побывав в целом ряде отделений и перепробовав на себе разные системы лечения, я знаю только одно: лучше всего дело шло тогда, когда лечащие меня люди принимали во внимание мою личность. Например, когда они шли на сотрудничество со мной, используя мое упрямство в качестве одного из ресурсов, каковым оно, в сущности, и является, вместо того, чтобы сражаться со мной и пытаться командовать. Вообще мне не кажется, что со мной так уж трудно сотрудничать, но я знаю, что не люблю, чтобы мною командовали и помыкали. Впрочем, кто же это любит? И уж тут меня заклинивает.

Вспоминая теперь, что на меня действовало, а что нет, мне кажется, что главная причина, почему у кого-то получалось добиться со мной успеха, состояла в том, что они сотрудничали со мной. Они использовали и развивали мои ресурсы и помогали мне компенсировать мои слабости, и добивались того, что я была на их стороне не под влиянием какого-то закона о привлечении потребителя, а просто потому что это была моя жизнь, моя личность и моя болезнь и, в конечном счете, только я могла с ней что-то поделать. Я не могла поправиться сама, без посторонней помощи, но и никакие посторонние помощники не могли меня вылечить без моего собственного участия. Очевидно, это и есть то, что следует понимать под сотрудничеством.