Больные фантазии убийц. Одно из самых подробных исследований психологии маньяков и их извращений - Висенте Гарридо

Это сделал Джо Хоргас.

Глава 6

Два триумфа ДНК: Тони Кинг и Убийца с Грин-Ривер

Остроумный писатель Гилберт Кит Честертон однажды заявил, что «мы должны принимать во внимание не только то, что невероятно, но и то, что вероятно; и особенно те совпадения, которые чрезвычайно вероятны». Этот совет подчеркивает важность не позволять себе делать поспешные выводы, даже если обстоятельства указывают на существование только одного пути. Многие совпадения, если они вероятны, могут привести к ошибкам. Вот почему уголовное расследование всегда должно проводиться на прочной основе и не противоречить наиболее устоявшимся знаниям, собранным криминологией о конкретном преступлении, за исключением случаев, когда имеются неопровержимые доказательства того, что произошло невероятное.

Этот комментарий особенно важен в деле Тони Кинга, которое мы рассмотрим в этой главе. Слушания по делу о смерти Росио Ваннинкхоф на момент написания книги недавно завершились (ноябрь 2006 года), и я до сих пор впечатлен огромным ажиотажем в средствах массовой информации, вызванным этим судебным процессом. Одной из причин столь больших ожиданий было то, что Долорес Васкес, бывшая любовница матери Росио Ваннинкхоф, ранее обвинявшаяся в убийстве, по-прежнему находится в центре внимания среди окружения погибшей молодой женщины. Вдобавок Кинг продолжает клоунаду, переживая последние минуты славы, прежде чем окончательно погрузиться в забвение тюрьмы. Но есть нечто большее, чем вся атрибутика этого процесса, нечто более широкое и глубокое: увлечение психопатами, преступлениями, серийными убийцами.

Тони Кинг протестует перед судом, обвиняющим его в совершении преступления против Росио Ваннинкхоф. Его фантазии и ложь не могут скрыть того факта, что он является некрофилом и сексуальным психопатом, хотя некоторые и не хотят этого видеть.

Увлечение серийным убийцей

Людей интересуют серийные убийцы, потому что увлекает само убийство. Писатель П. Д. Джеймс сказал это с кристальной ясностью:

[Убийство] является самым важным и тяжким преступлением. Это единственное, чего нельзя исправить. Оно очаровывало людей с незапамятных времен. Первые главы Библии начинаются с убийства. Соблазняет открытие того, что заставляет человека пересекать невидимую линию, отделяющую тех, кто убивает, от тех, кто не убивает. Я имею в виду […] преднамеренное и детальное планирование смерти другого человека. Это ужасающий акт, на который мы до сих пор смотрим с некоторым восхищением и благоговением.

Да, на самом деле, «это единственное, чего нельзя исправить», и поэтому тот, кто систематически (последовательно) продумывает, как добиться этого непоправимого результата, приводит в гораздо больший ужас и по этой же причине вызывает «восхищение или благоговение». Романы и фильмы, воспроизводящие серийные преступления, всегда имеют лояльную аудиторию, которая в некоторых случаях становится очень большой, как в случае международного успеха «Молчания ягнят» или «Ганнибала», а также во множестве таких книг, как «Парфюмер» или «Алиенист».

Серийный убийца способен оживить любую ситуацию и эпоху: от Европы XVIII века («Парфюмер») и Нью-Йорка XIX века («Алиенист») до современного и безличного мегаполиса конца XX века («Американский психопат»). Рок-группы и артисты ищут признаки идентичности и современности в эстетике повторных убийств, как, например, Мэрилин Мэнсон, чью фамилию он взял в честь многократного убийцы Чарльза Мэнсона – гуру секты, убившего актрису Шэрон Тейт и других людей в двух жестоких насильственных актах.

Гламур этого конкретного хищника цивилизации настолько силен, что даже осужденные серийные убийцы, такие как Ян Брэйди, не смогли отвергнуть ореол славы и кровавого мистицизма, с которым часто воссоздаются его подвиги, и рискнули объяснить, как и почему происходит множественность преступлений, и даже психологию убийцы.

Наконец, социологи и антропологи отметили, что существование серийного убийцы может быть важным элементом социальной солидарности и точкой, на которую можно опираться, требуя принятия мер социальных реформ, а также гневно протестуя против неэффективности и коррупции в государственных органах.

Беспрецедентным примером того, что серийный убийца является ударом по общественному сознанию всего города, является сам Джек-потрошитель. Этот мифический убийца охотится на территории, удобренной апатией мегаполиса, считающего, что именно в этом районе большого города живут те, кто заслуживает смерти: дегенераты, проститутки и пьяницы. Уайтчепел – это едва ли место для экскурсий в поисках запретного отдыха и быстрого и безопасного возвращения домой. Этот район и его окрестности являются наиболее ярким продуктом новой среды обитания, созданной промышленной революцией, угнетающей десятки тысяч рабочих и нуждающихся людей на нездоровых улицах и в комнатах, в то время как буржуазия и достойные люди прогуливаются по большим и зеленым проспектам роскошных улиц, вымощенных на деньги новой столицы.

Джек убивает там, как волк в овчарне. И, когда общественность космополитического Лондона вынуждена с ужасом наблюдать за тем, что происходит в Уайтчепеле той осенью ужаса 1888 года, она понимает, что происходит не просто полицейское мероприятие, но и впервые замечает бедность и жестокость, скрывающие эти события.

Бедняки, проститутки и полиция почти беззащитны перед Потрошителем, потому что в этом мире, все еще слепом к криминалистике, преобладают такие условия жизни, которые порождают болезни, страх, отсутствие солидарности и заставляют тысячи потенциальных жертв каждый день выходить на улицы ночью. Итак, парадоксально отметить, что важные реформы в вопросах безопасности и общественной гигиены, которые были проведены в этом очень бедном районе Лондона, во многом обязаны преступлениям Потрошителя.

* * *

Серийный убийца может также оказать еще одно мощное благотворное влияние на сообщество, в котором действует, и даже на всю страну. Дело, которым я сейчас займусь, – это Убийца из морга, а страна – Йемен. После долгих переговоров 22 мая 1990 года Северный Йемен и Южный Йемен объединились в единое государство, получившее название Йемен. Но нестабильность оставалась доминирующей чертой из-за различных напряжений и группировок, которые пытались захватить власть, а также различных идеологических течений и арабских семей, которые совместно проживают на территории. В 1994 году шла короткая, но кровопролитная гражданская война, пока, наконец, в 1998 году была достигнута определенная стабильность и самые влиятельные партии поддержали президента республики, избранного на первых президентских выборах в истории молодой страны путем всеобщего избирательного права.

Первая публичная новость об этом убийце появилась 10 мая 2000 года, когда в университете Саны, в одноименной столице страны, были обнаружены два изуродованных женских тела. Двумя днями позже полиция арестовала суданского техника, работавшего в морге медицинского колледжа и сознавшегося в совершении пяти убийств. Задержанного звали Мухаммад Адам, 42 лет, и, хотя первоначально он признался, что изнасиловал, а затем убил пятерых студентов колледжа, позже сообщалось, что на допросах он