Не стой у себя на пути. Руководство скептика по развитию и самореализации - Дейв Холлис

По иронии судьбы точка кипения в профессиональной деятельности наступила тогда, когда у меня была самая высокооплачиваемая и высокая должность за всю историю своей карьеры. Я был руководителем отдела продаж Walt Disney Company. Проще говоря, я продавал фильмы в кинотеатры и делал это целых семь лет из своей семнадцатилетней карьеры в Disney. И мы отлично преуспевали. Нет, мы не просто продали несколько суперхитов; мы продавали все успешные фильмы и побили все существующие рекорды. Иначе быть и не могло. Я пришёл на эту должность в период приобретения компании Pixar. Вскоре после этого мы приобрели Marvel Studios… а затем и LucasFilm.

Неудивительно, если через лет сто тот период будут считать началом Золотого века киностудии. Коллекция фильмов Disney с участием реальных актёров («Красавица и чудовище» и «Книга джунглей») и анимационные фильмы (такие как «Холодное сердце» и «Зверополис») в сочетании с нечеловеческим постоянством Pixar («История игрушек 3», «Головоломка»), беспрецедентным размахом Marvel (собравшим в моё время около 10 миллиардов долларов) и феноменом LucasFilm (всевозможные «Звёздные войны») собрались воедино, чтобы войти в историю кинопроката. Пока я занимал должность руководителя отдела продаж, у нас выдался самый удачный год в истории бизнеса. За ним последовал второй по величине год в истории. Мы выпустили девять из десяти самых успешных премьер выходного дня и достигли наилучших показателей за рубежом. Мы утвердили свой бренд как самый процветающий в сфере развлечений и при этом создали нечто, чему в истории кино не было аналогов.

Я работал с лучшими из лучших людей в этой сфере. Меня окружала удивительная команда руководителей, которых я искренне уважал. Они создавали атмосферу, где людям действительно нравилось работать. Возможность участия в столь уникальном процессе означала сотрудничество с величайшими авторами, когда-либо работавшими в данном бизнесе. А как же талантливые актёры, воплотившие роли в жизнь? Они тоже были частью процесса — от людей, с которыми вы мечтали встретиться, до людей, с кем вы когда-то заводили разговор на премьере нового фильма.

И всё это сопровождалось романтическими представлениями о Голливуде, красных дорожках и последующих вечеринках. Вы спросите: но как же так вышло, что именно этот успешный момент карьеры стал самой депрессивной точкой в жизни?

Хотите поплакаться в жилетку?

Или, может, вам голову проверить?

Да-да, понимаю. Голову проверять не нужно, потому что сейчас я отчётливо вижу, что ложь под названием «Работа — это зеркало личности» мешала мне стать тем, кем мне суждено было стать. Как такое вообще возможно?

Оказалось, что продать «Мстителей» и «Звёздные войны» не так уж и сложно. Не нужно до конца понимать принципы работы кинотеатров, чтобы догадаться об их главной стратегии: процветающий бизнес = лучшие фильмы. Поэтому, когда вы предлагаете купить отличный фильм по определённой цене, вам не требуется столько же усилий, сколько, скажем, требовалось моему предшественнику, который продавал «Реальных кабанов». Нет, я не имею ничего против Джона Траволты, Мартина Лоуренса и Тима Аллена на мотоциклах. И да, я с радостью буду смотреть фильм, где Рэй Лиотта играет роль плохого парня. Вот только усилия, необходимые для заключения сделки на фильм, в основе которого лежит история о кризисе среднего возраста (типа «Сыновей анархии»), сильно отличаются от усилий, требуемых для продажи «Звездных войн».

В этом и заключалась суть моей нереализованности. Я получал отличные оценки, и мне для этого не нужно было учиться. По мере того, как список фильмов неуклонно рос, а команды набирали обороты, хиты стали появляться всё чаще. Мимолётные усилия, требуемые для заключения сделок, оставляли во мне чувство, которое я долгое время даже не мог объяснить. Я получал самые высокие гонорары в своей жизни и самое большое признание в карьере. Я стал предметом зависти других — тех, кому приходилось трудиться больше, чтобы выполнить аналогичную работу на других студиях. И всё же, ввиду столь явного контраста, я был несчастен.

Я уверен, что некоторым из вас сейчас очень хотелось бы хорошенько вмазать по этому несчастному лицу. О каких таких проблемах ты тут ноешь, Дэйв? Да, я всё понимаю. Но вот в чём дело: у нас с вами много общего. Мы похожи в том случае, если вы не увольняетесь с работы лишь по той причине, что она, как вам кажется, стала частью вас. У нас много общего, если вы не хотите бросить себе вызов и заняться чем-то другим, потому что боитесь навредить своей устоявшейся личности и превратиться в посмешище в глазах других. Я допустил, чтобы работа — чью значимость определили другие лица — влияла на моё отношение к самому себе. Работа решала за меня, сколько времени я находился (или не находился) дома и как я себя чувствовал. И, что более важно, она повлияла на то, как я использовал данный мне потенциал, чтобы проявить себя в жизни.

Кем я только не был в профессиональной сфере: ассистентом, координатором, публицистом, тур-менеджером, продюсером, представителем, директором, вице-президентом, президентом, а теперь и генеральным директором. За двадцать пять лет работы я добился самых высоких должностей, и, хотя они отлично характеризовали уровень моей работы, они никак не определяли мою личность. Они не придавали мне ценности. Да, в то время я полагал, что работа — это зеркало личности и что без должности я по своей сути ничего не значил. Если у меня нет высокого звания или меня не повысили достаточно быстро — значит, я не такой хороший человек, не такой способный работник. Я считал, что без хорошей должности я не мог внести вклад в общество и не мог соответствовать тому, кем я надеялся стать.

Конечно, я гордился своей способностью переходить с одной ступени карьерной лестницы на другую, однако это безграничное стремление к высоким должностям настолько увязалось в сознании, что стало влиять на мою самооценку. Эта истина, это разграничение между профессиональной деятельностью и собственным «я» подарили долгожданную свободу от беспокойства о чужом мнении. Наконец я смог сосредоточиться на реальности, которую иногда я с трудом вижу или в которую с трудом верю:

Я могу быть хорошим человеком независимо от того, где я работаю. Сама по себе сфера деятельности не делает меня хорошим человеком.

Я могу обеспечивать свою семью любыми доступными мне способами, однако рост моего успеха вовсе не оправдывает семейную бездеятельность. Успех не должен влиять на отношения между супругами или на отношения с детьми.

Я могу заслужить уважение независимо от должности, а иногда, как выяснилось, и отказавшись от неё.

Я заслуживаю любви, независимо от того, что написано на моей визитной карточке.

Я достоин лучшего, и род занятости не имеет значения.

Но даже когда мы слышим или читаем столь явные истины, нам всё равно иногда трудно поверить и искоренить ту ложь, которой мы так долго придерживались. Почему же так происходит?