Мифология машины. История механизмов, которые нас пугают и очаровывают - Даниэль Штрассберг

каково это быть запеченным. К счастью, он отказался от этого эксперимента. Еще подростком Бэббидж придумал машину, с помощью которой можно ходить по воде, как когда-то Иисус Христос. Поэтому его сильно задели нападки со стороны отдельных религиозных деятелей.

В 1837 году в «Девятом Бриджуотерском трактате» Бэббиджу пришлось защищаться от обвинения священника Уильяма Уэвелла в том, что «механические философы» не могут ничего добавить к христианскому учению о Боге. Напротив, возражал Бэббидж, он выдвинул христианское представление о Боге, соответствующе его времени. Бог – это существо, которое принимает совершенные решения на основе всей доступной ему информации (memory) и таким образом определяет будущее (forecast). По сути, Бог почти не отличается от аналитической машины[420].

Этот довольно странный ответ раскрывает не только фантазии Бэббиджа о величии, но и его неявную метафизику: Бог – это экстраполяция человека, существо, которое мыслит как человек, но более совершенно. Соответственно, его машина могла не только имитировать человеческий разум, но и усовершенствовать его настолько, чтобы приблизиться к Богу.

Бэббидж не заметил, что он конструирует не только образ Бога, но и понимание человека как существа, которое прогнозирует будущее на основе имеющейся информации и исходя из этого принимает решения, – существа, похожего на его машину. Бэббидж создает не машину, имитирующую человека, как он думал, а человека, имитирующего машину.

С этого момента отношения между человеком и машиной сводятся не к тому, как человек отражается в машине, а к тому, как они взаимодействуют друг с другом. Чтобы взаимодействие было беспроблемным, человек, как в настольной игре, должен адаптироваться к машине, следуя набору правил, определяющих все возможные ходы. Тогда машина будет «понимать» человека и сможет отвечать ему соответствующим образом. Как в настольных играх или в карточной игре, успех участника зависит от того, способен ли он на основе информации о предыдущих ходах просчитывать следующие и принимать правильные решения. По мнению Бэббиджа, любой, кто может это сделать, разумен – человек или машина, не имеет значения. Поэтому неслучайно, что в фантазии Бэббиджа дети играют друг с другом. На смену зеркальному отражению как модели отношений между человеком и машиной пришла игра.

Изобретение кибернетики

Поначалу мышление в парадигме игровых ходов было уделом лишь нескольких экспертов, которые работали на американских военных. Так было и с Норбертом Винером, который с помощью кибернетики смог заглянуть в мысли вражеского пилота, чтобы рассчитать его реакцию. Этот расчет производится с помощью рекурсивных рядов: результат одного расчета вместе с реакцией пилота переходит в следующий расчет в качестве начального значения – и так до тех пор, пока самолет не будет сбит.

Бэббидж был оправдан посмертно. Машина предвидит будущее намного лучше, чем человек. Она может рассчитывать будущее (forecast) на основе информации (memory).

Американские военные планировали использовать идею Винера в противовоздушной обороне и сделать ее основой новой комплексной стратегии. Исходя из нее предполагалось автоматизировать военную систему управления, опирающуюся на три C – связь (communication), командование (command), контроль (control). Впоследствии к этому настолько привыкли, что было решено использовать алгоритмический расчет при запуске атомной бомбы.

Свои наработки в области противовоздушной обороны Винер взял за отправную точку для интерпретации всей реальности как потока информации, который стремится к гомеостатическому состоянию, достигаемому и поддерживаемому с помощью механизмов обратной связи. Отсюда возникла новая отрасль науки – кибернетика – наука об управлении. Кибернетика рассматривает все с точки зрения контура управления. Система должна выполнять определенную задачу; когда возникает угроза отклонения от цели, она регулирует свое состояние на основе обратной связи, чтобы вернуться к прежнему курсу. Например, система отопления должна нагревать помещение до 18°C (так называемая управляемая переменная). Если модуль управления получает от датчика информацию о том, что температура в комнате составляет 21°C, то он уменьшает нагрев до тех пор, пока снова не будет достигнуто управляемое значение.

Тем самым Винер реализовал мечту Бэббиджа о понимании Вселенной как игры, где проигрывается один ход за другим и нет разницы, кто играет, машина или человек. В игре Бэббиджа актор делает ход, вынуждая противника сделать ответный ход; в игре Винера актор посылает информацию, которая побуждает ее получателя совершить некоторое действие, точнее говоря, заставляет его принять решение.

Интеллект для Бэббиджа – то же самое, что информация для Винера: понятие, которое делает человека и машину равноправными обитателями одного и того же мира. Информация может быть как материальной, так и нематериальной, аналогично и решения принимаются людьми или машинами. Паровому двигателю все равно, кто принимает решение об открытии клапана для снижения давления в котле, Гемфри Поттер или центробежный регулятор. В мире кибернетики Винера больше нет различий между телом и разумом, человеком и машиной.

Здесь не место для введения в кибернетику или теорию информации. Мы лишь хотим показать, как появление машины компьютера способствовало рождению нового образа мышления, полностью основанного на принятии решений. Мыслить – значит выбирать между возможностями на основе информации. Людям необходимо адаптироваться к этой форме мышления, если они хотят взаимодействовать с машинами.

Одним из первых, кто осознал это, был Ванневар Буш. Некоторое время Буш был одним из самых влиятельных людей в США: он руководил и координировал все военные исследования в области компьютеров.

После окончания Второй мировой войны, когда многие ученые, математики, физики и биологи, работавшие в армии США, остались без работы, в журнале The Atlantic Monthly вышла программная статья Буша под названием «Как мы можем мыслить». В ней речь идет о том, в каком направлении должны развиваться научные исследования в будущем.

Самой большой проблемой, стоящей перед наукой, Буш назвал управление накопленным объемом знаний, особенно возросшим за время войны. Ни один человек уже не в состоянии охватить эти знания, для этого нужны машины:

Речь идет о гораздо более серьезной проблеме, чем простой сбор данных для целей научного исследования, а именно о том, как люди используют наследие приобретенных знаний. Самый важный акт использования – отбор, и на этом мы, собственно, остановились[421].

Важнейшая задача науки – это отбор знаний, и эту задачу может взять на себя только компьютер: вместо перегруженного ученого он решает, что важно, а что нет.

Клод Шеннон, отец теории информации, придерживается аналогичной точки зрения:

Основной задачей связи является восстановление (точное или приближенное) в данной точке сигнала, отправленного в другой. Часто сигнал имеет некое значение, то есть соотносится или коррелирует с заданными состояниями некоторой системы. Однако эти семантические аспекты связи не имеют отношения к инженерной задаче, важно лишь то, что сообщение выбирается из некоторого набора