Добро пожаловать на "Райский" остров - Анна Александровна Завгородняя

Анна Завгородняя

Добро пожаловать на "Райский" остров

Пролог

Еще до того, как хлопнула дверца машины, и каблучки гулко зацокали по дорожке к дому, Питер уже точно знал — это снова ОНА. Поднявшись с кресла, он медленно приблизился к двери, и почти тут же раздался громкий звонок, оповестивший дом о прибытии незваного гостя, а точнее, гостьи.

Питер остановился у двери и замер, стараясь даже не дышать, хотя понимал, насколько это глупо. Через дверь она, конечно, не могла расслышать его дыхания, но он все равно почему-то стоял и боялся, что она все-таки догадается, что он здесь.

Звонок задребезжал вновь. Противный, пронзительный. Питер подумал, что прежде не замечал, насколько неприятен этот звук. Мужчина поморщился, и тут гостья постучала в дверь, да так настойчиво и громко, что это вызвало его невольную, полную горечи, улыбку. Он не собирался открывать, не потому что не хотел… Нет. Причина была в другом. Ему просто нечего было сказать ей. Что он мог сделать в подобной ситуации? Извиниться? Признаться, что в какой-то степени сделал то, что должен был сделать, но со своим, тайным умыслом? Или просто взять и распахнуть сейчас дверь, встретиться с ней лицом к лицу и сказать, насколько она небезразлична?

Нет. Все это бесполезно.

Мужчина опустил взгляд, затем отошел от двери, задумчиво опустив голову вниз и тут услышал, как она зовет его по имени, вслед за чем последовала еще одна серия настойчивых ударов в дверь.

Такие, как эта девушка, так просто не сдаются. Ему давно следовало это понять.

И сколько он еще может сопротивляться? Сколько выдержит?

— Открывай! — нарушил тишину крик. — Я ведь знаю, что ты там! Возможно, пришло время перестать прятаться и просто поговорить? Ты ведь меня знаешь! Я просто так не уйду. Или хочешь, чтобы я сидела у твоего порога?

Питер замер и оглянулся на дверь.

— Ты должен мне все объяснить, — продолжала она, — ты можешь сделать хотя бы это? Ну же, не будь трусом! — крикнула и опять в дверь заколотили. Потом она нажала на звонок и Говард, тяжело вздохнув, пересек коридор, прошел в гостиную, где несколько минут назад сидел в своем любимом мягком кресле и читал книгу в потрепанной мягкой обложке. Затем он приблизился к письменному столу и, открыв верхнюю полку, достал толстую серую папку, положил ее на гладкую поверхность и с тяжелым вздохом открыл. Некоторое время он пролистывал бумаги, пока не увидел то, что искал.

Фотография. Это было то, что надо. Сейчас он закончит все. Раз и навсегда, хотя знает, насколько все больно.

Время, оно, конечно, лечит. Но сколько ему понадобиться, чтобы все забыть? Чтобы забыть ее и то, что чувствует к ней!

— Как ты мог? — прокричала она, на какое-то время перестав ломиться в дверь. — Питер, открой! В конце концов, ты обязан ему!

Вздохнув, хозяин дома взял в руки фотокарточку, посмотрел снимок и, перевернув ее обратной стороной, решительно достал из стола ручку и начал писать. Это заняло у него не так много времени. С фото в руках вернулся к двери. Непрошеная гостья навалилась на звонок. Все это время тот трезвонил не переставая. Голова Питера начала уже болеть от оглушительного воя. Он присел на корточки и просунул в отверстие для животных, вырезанное в двери, фото, изображением вверх. Затем встал и понял, что вокруг наступила полная тишина. Это еще больше сдавило его виски, в них гулко застучало, словно кто-то упорный долбил молоточком по его мозгу, вызывая все новые волны боли.

Тишина показалась более страшной и пугающей. Но это было к лучшему. Наверное, к лучшему.

Питер Говард приблизился к окну, выходившему во двор, и немного отодвинул в сторону занавеску, стараясь при этом остаться незамеченным, если она все еще рядом, или стоит на дорожке и смотрит на окна.

Но девушки на крыльце не оказалось. Не караулила она его и под окнами.

Питер поднял взгляд и увидел ее идущей по дорожке прочь от дома. Девушка шла, еле переставляя ноги. От ее бывшего запала остались лишь жалкие остатки. Говард с трудом сдержался, чтобы все-таки не распахнуть дверь и не броситься за ней следом, чтобы обнять и утешить, чтобы, в конце концов, все объяснить! Но он понимал, что это бесполезно. Скоро она все поймет сама.

Он смотрел на тонкую светловолосую невысокую фигуру, шагающую к ярко-красной машине, припаркованной на обочине. Потом девушка остановилась. Питер заметил, что она неотрывно смотрит на изображение и лишь секунду спустя она подняла глаза после того как, перевернув фото, увидела на его обратной стороне надпись. Немного кривоватый почерк, подумал мужчина и поразился своим абсурдным мыслям. Разве об этом он должен думать теперь, когда окончательно потерял ее?

Девушка резко обернулась, в ее глазах стояли слезы, и он прочитал по ее губам только одно слово:

— Спасибо!

Затем она молниеносно ринулась к своей машине. Хлопнула дверь. Загудел, пробуждаясь, двигатель. Несколько секунд и машина унеслась прочь от его дома, оставив на асфальте дороги лишь след от шин.

Питер закрыл глаза. Боль в голове все не проходила. Угораздило же его познакомиться с ней! Иногда он винил себя в том, что именно он, положил начало тому, что должно закончиться теперь. Ведь если бы тогда она не опоздала на паром, если бы она не нашла способ добраться до острова… День-другой могли бы все изменить, или нет? Или это судьба, от которой не скрыться?

Питер вернулся в гостиную и почти упал на кресло. Он сжал виски пальцами и закачал головой, стараясь прогнать воспоминания, но они все лезли и яркими картинками вспыхивали у него в мозгу, словно он листал альбом, полный фотографий…

Глава 1

Я пулей выскочила из саморегулирующихся дверей аэропорта, где, казалось, всего полчаса назад приземлился мой самолет. Огляделась по сторонам, выискивая такси и, наконец, заметив одно, подбежала к нему, волоча за собой чемодан на колесиках, тарахтевший и не столько раздражавший меня своим дребезжанием, сколько осознанием того, что я катастрофически опаздываю. А опаздывать я не любила.

— Куда? — только и спросил водитель, черноволосый смуглый мужчина, плотного телосложения, но с дружелюбной улыбкой, обнажавшей белые зубы. Ворот сочно-зеленой рубашки был расстегнут на несколько пуговиц, открывая темную, загорелую кожу водителя. Жара и правда стояла невыносимая, только меня сейчас это заботило меньше