Горячие ритмы Рио - Виолетта Рей

Виолетта Рей. Горячие ритмы Рио

Алина ступила на раскалённый асфальт аэропорта Галеан, держа в руке невесомый чемодан на колёсиках и ощущая, как солнечные лучи свободно проникают под лёгкую ткань её платья. Она только что прилетела в Рио-де-Жанейро – город, где сам воздух электризован предчувствием праздника, где гул вечной музыки пробуждает стремление ко всему прекрасному и возвышенному. Бесконечная череда вопросов вертелась в её голове: зачем она здесь? Что ищет? Ответ, казалось, сокрыт в самой сути карнавала, в тех ритмах самбы, которые светились обещанием свободы и страсти.

С первого взгляда на Рио Алина почувствовала, что впервые дышит не для того, чтобы выжить, а чтобы познать собственную энергию, утопающую в красоте. Зелёные горы и безбрежный океан – природа этого места словно заключала в себе какой-то гордый вызов. И люди, с их постоянной улыбкой, выглядели так, будто каждый был носителем собственного большого идеала – счастья, лёгкости и полной отдачи всему, что они делают. Именно такая искра в глазах всегда притягивала Алину к музыке и танцу. И именно ради этой искры она решилась бросить привычную рутину и на неделю сбежать в Рио, чтобы окунуться в его легендарный карнавал.

Она заселилась в небольшой хостел в самом центре Лапы – исторического района, который с наступлением сумерек наполнялся звуками гитар, барабанов и живого смеха. Едва бросив вещи на узкую кровать, Алина вышла в переулок. Ей казалось, что каждый дом тут выстроен с принципиальной дерзостью: то яркая красная стена, то узорная плитка с сине-белым орнаментом, то балкон, украшенный чугунной решёткой в виде фантастических цветов. Всё говорило о свободе человеческой мысли и воле к самовыражению, к созданию чего-то красивого. И Алина ощущала, что в её душе эта воля гремит ещё громче, просясь наружу.

«Я ищу что-то великое, – думала она, – нечто, что озарит мою жизнь смыслом, подобным лучу солнца в вершинах гор. Мне нужно это открыть в себе. И я начну с танца».

Вечером улицы Рио преображались в огромную танцплощадку. С разных сторон неслись удары барабанов, гул голосов и смех, который переливался, подобно серебряным колокольчикам. Алина вышла на самую оживлённую улицу, где в нескольких шагах от неё юркая группа музыкантов воплощала настоящую магию звука: карнавальные ритмы самбы, пронизывающие всё существо каждого, кто стоял рядом. Музыка становилась сердцем города, заставляя пульс биться в такт ударов сурдо и репиники.

Впервые увидев эту мощь, Алина почувствовала, как внутри неё просыпается нечто, что долгое время было сковано рамками обыденности. Будто долгие годы она жила в полусне, а теперь получила право встать и расправить плечи перед собственным духом. Она улыбнулась миру вокруг, чувствуя невероятную уверенность в собственной значимости: она была человеком, который может выбирать и действовать, должен только захотеть.

И тут на сцену вышел он – Сержио. Высокий, с глазами, в которых горел особый свет, свет интеллекта и страсти одновременно. Внутри этого человека словно пульсировала стальная уверенность. На нём была простая белая рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы, обнажающая силуэт загорелой мускулистой шеи. Но не физическая красота приковала взгляд Алины – в нём чувствовался величественный внутренний стержень, как будто его цель и его воля были чётко определены и устремлены к высоким вершинам.

Сержио, казалось, не замечал хаоса вокруг. Он двигался в ритме самбы так, словно сам был музыкой. Всё в нём говорило о том, что он играет по правилам собственного духа: уверенно, красиво и грациозно. Взгляд Алины встретился с его взглядом в тот момент, когда он, делая очередной поворот, увидел её в толпе. Это были доли секунды, но словно бы весь мир вокруг остановился, сделав паузу в движении. Она уловила в его глазах уважение к жизни, к себе, к ней, к этому городу и к ритмам, которые их объединили.

Музыка набирала обороты, и Алина, не отводя от Сержио глаз, сделала робкий шаг в его сторону. Но робость была порождена лишь незнакомым пространством, ведь внутри она уже давно знала, что хочет сказать танцем. Под его молчаливым приглашением, жестом, чуть приподнятой рукой, она прочла безмолвный призыв: «Пойди за своим желанием. Иди, если хочешь по-настоящему жить».

Они начали танцевать вместе – сначала осторожно, словно изучая грани и пластичность движений друг друга. Но с каждым поворотом, с каждым ударом барабана, между ними росло напряжение. Оно не было тревожным: это было ощущение сильной, непобедимой свободы, которой они дарили дыхание и ритм. Сержио улавливал малейшее движение её тела – как опытный ремесленник улавливает изгиб материала, с которым работает, и превращает его в нечто совершенное. А Алина подхватывала эту уверенность, внутренне торжествуя: «Вот оно. Я никогда не чувствовала себя более живой».

«Танец – это форма восхищения жизнью, – вдруг мелькнула у неё мысль. – И мы здесь, как в храме, возносим славу человеку, его воле, его стремлению к счастью. Никто не диктует правил; музыка рождается в нас самих».

И точно так же мысли двигались в голове Сержио. Он смотрел на Алину с глубокой уверенностью, что перед ним стоит человек, равный ему по силе духа, по желанию настойчиво искать в каждом мгновении что-то возвышенное. Он привык видеть туристок, которых привлекает экзотика Рио, однако у Алины в глазах горел не просто интерес: в них отражалась жажда жить с максимальной отдачей. В этот момент он понял, что хочет быть рядом с ней, потому что она – воплощение цели, к которой он сам стремится.

Когда музыка стихла, а люди разошлись, унося с собой радость и усталость карнавальной ночи, Сержио и Алина остались на улице, по-прежнему держась за руки. Где-то вдалеке ещё играли барабаны,