Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? - Алена Ягинская

Алена Ягинская

Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку?

Глава 1. Проснуться в чужом мире

— Дрянь малолетняя! Да как она смела, мерзавка! Я эту тварь малахольную через весь отбор протащила в ущерб своим девочкам, чтобы она невестой принца стала, а она такую подлянку выкинула!

Я лежала, прикрыв глаза, на чем-то твердом и неудобном, и слушала вопли разъяренной тетки, что доносились из-за двери. Глаза закрывались, шевелиться было лень, мысли в голове отсутствовали, кроме одной — зачем так вопить-то?

Всего лишь и спросила ее «Вы кто, мадам?» Нет, а чего такого? Она пришла, стала меня трясти, разбудила… Орала что-то непонятное, а я вежливо спросила! А она:

— Да как ты смеешь, дрянь! Да я тебе сейчас…

Кинуться на меня хотела, точно вам говорю! Глазенки так и сверкали. Я даже испугалась и под одеяло нырнула. Ну как, одеяло. Тонюсенький пледик в стиле пэчворк. Но покалечить меня тетка не успела, конечно. Партнер ее сразу перехватил и за дверь увел. Сейчас там орет. Красиво, громко, с чувством, заслушаться можно! Какой темперамент, «какая фактура», как сказал бы Саня, наш режиссер.

Вот только под крики-вопли о том, что меня надо «придушить», «вырвать волосы», «проклясть навеки» и прочие прелести, сосредоточиться абсолютно невозможно.

А эта мадам все сюда рвется, хлипкая дверь ходуном ходит. Нет, явно переигрывает, гражданочка… Надо ей сказать, что достаточно уже, я прониклась.

Откинула одеяло и попробовала приподняться, в глазах тут же потемнело. Опустилась назад, мыслей стало целых две.

Первая: я что, пила?

Вторая: кто на меня это надел?

Первая мысль скорее паническая — пить спиртное мне нельзя категорически, я отключаюсь после первой же рюмки. Особенности организма.

Вторая мысль возмущенная — серая грубая ткань, неприятная на ощупь. А я девочка хрупкая, нежная, добровольно такую на голое тело не надену, натрет же везде! Тоже особенность организма. Костюмер наш знает и такое мне точно не предложит. И кто посмел?

Ладно, разберемся позже. Оглядеться хоть, куда меня занесло. То, что это кастинг какой-то очередной, это понятно, вот только на какую роль? Не помню ничего…

Огляделась. Ситуация стала еще более бредовей, потому что обстановка вокруг выбивалась из привычной.

Махонькая комнатка, неудобная койка с застиранным бельем, низкий потолок, одинокий табурет, нарисованный камин… Каморка папы Карло какая-то! Чистенько, но безлико. Интересный реквизит, конечно, но темно. Нет ни ламп освещения, ни камер, ни мест для наблюдателей. Да и некуда их тут поставить. Странно, да?

Ладно, хорош валяться, Лерка, собираем мысли в кучу.

Камер нет, но роли играют… Значит, не кастинг? Хочу пить и пи… ть. Ох, надо найти комнату с удобствами. Невозможно же сосредоточиться, ладно хоть эта мадам не орет больше.

— Эй, кто-нибудь! Я пить хочу! И в туалет. И что здесь вообще происходит?

В ответ тишина. Не слышат? Ну да, громко кричать не получается, с голосом что-то, звучит совсем чужим.

Не успела я что-то еще предпринять, дверь открылась, и появился он — принц!

«А! — дошло до меня, — это, видимо, новая постановка! И про принца тетка что-то говорила. Ясно теперь!»

— Сударыня, вы так внезапно исчезли! Мне сказали, что злая ведьма пыталась околдовать вас! — проникновенно сказал принц.

М-да, костюмчик хорош, игра не очень. Текст вообще так себе, кто писал диалоги, интересно? Андрюха, что ли? — он вечно дурацкие диалоги сочиняет. Но, блин, я-то свою роль не помню. Ладно, импровизируем.

— Ах, ваше Высочество, я всей душой стремлюсь быть с вами, но видно не судьба! — сказала с придыханием, а сама красиво заломила руки и закатила глаза.

— Дорогая моя! Я с вами неразлучен буду! Да самой смерти, до конца!

Принц бросился ко мне и попытался поцеловать.

— Да что вы себе позволяете?

Я в гневе оттолкнула нахала. Не надо мне тут ничьих лобзаний. Может, их в пьесе и нет вовсе. Вспомнить бы…

— Леврония, простите. Вы, я вижу, нездоровы.

В глазах принца появилось что-то похожее на печаль.

Ладно, отыгрываем дальше.

— Да, принц. Злая ведьма что-то сделала со мной. Я даже не могу подняться. А мне так хочется… — очень хотелось сказать «пописать», но не принцу же, — …умыться.

— Конечно, Рони, дорогая. Сейчас здесь будут слуги, они все соберут, и мы немедля едем во дворец.

Хоспади! Да кто поверит-то в твою игру, чувачок? Прямо так в хламиде и отправимся, ага. Или мне тут еще и переодеваться придется? Неужели Саня опять к ролевикам запихнул? Но надо же и берега знать. Ой, блин, еще и голова со всего этого разболелась, пол дворца за пенталгин отдам!

— Мой принц! Я так вам благодарна. Еще бы мне целителя, боюсь, что ведьма навредила сильно…

Намекаю тонко, не дурак, надеюсь, догадается.

— О да, конечно. Ждите здесь, голубка.

И чудо в костюме принца вышло за дверь.

Не, играет он в принципе неплохо, зря придираюсь. Эмоции такие яркие на лице и жесты выразительные. Вот реплики тупые, это да. Жаль, что никого из тех, с кем мне довелось пообщаться в этих мизансценах, я не знаю.

Куда меня занесло? На какой-то кастинг? Нет, все же на постановку у ролевиков больше похоже. Черт, что за роль у меня? Не золушки же, в самом деле. Я вся в замызганном, а тут вроде как принц. Ой-ей-ей, не могу соображать, мне бы таблеточку от головы… Да где же «принц»? Придется вставать и идти искать самой.

Осторожно поднимаюсь. Долго сижу, ожидая, когда придет головокружение. Аккуратно щупаю голову. Ни фига себе, шишак здоровый! Это как это так?

Волосы, кстати, красивого оттенка. Светло-русые, ближе к цвету «молочный шоколад», прядки высветленные, как будто на солнце выгорели. Симпатичный парик, надо же, из натуральных волос, да еще и такой длины. И сидит как влитой, плотно, хорошо. Респект костюмерам, не поскупились организаторы.

И кто это все устроил? Ау, организаторы! Я иду вас искать. Поднялась. Сделала шаг, два, держась за спинку кровати.

О, таз на табурете. Водичка. Хоть умыться. Склонилась.

— А-а-а! Кто это? — вскрикнула, увидев чужое лицо в отражении. И пришла темнота.

* * *

Второй раз я пришла в себя в той же кровати. На табурете сидел старик и внимательно на меня смотрел.

Что, еще один персонаж? А этот кого изображает? Отца у постели умирающей дочери? Балахон какой-то… Священник?

— Леврония, — начинает он, держа меня за руку.

Ну, все, надоело!

— Эм-м, уважаемый! —