Клуб смерти - Кэролайн Пекхам

КЛУБ СМЕРТИ

Ходячие мертвецы

Книга 1

Кэролайн Пекхэм и Сюзанна Валенти

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по сети интернет. Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства.

Перевод выполнен группой: delicate_rose_mur

Над книгой работали:

LoveLikeLove

alexis

Karina

Katana

Эта книга посвящена Мэри и ее гладкой ручке. Ее молоток был толстым и крушил черепа как во сне — за исключением того единственного раза, когда она вырвалась и устроила настоящий гребаный бардак. Мы будем скучать по тебе, Мэри, да упокоится тебе на небесах орудий убийства с этим хитроумным топориком Фредом, которого Найл потерял на прошлое Рождество, когда упал в канаву и ты вонзилась ему в бедро. За это он разломал тебя надвое, назвал ничтожеством и засунул твои осколки в задницу мужчине. Тот парень был ненормальным, так что он это заслужил, но, возможно, ты этого не заслужила. RIP Мэри и Фред.

В жизни есть вещи, в которые верят самые скучные люди.

Санты не существует.

Ни одной девушке не нравятся анальные ласки.

Убийство — это плохо.

Но только не для меня. Я верила в полную противоположность всем этим вещам. И знаете что? Я была счастлива от этого. Я бы сбила Санту выстрелом с дождем крови и славы и нашла бы в этом чертовски много смысла. Счастливого, блядь, Рождества, хуесос. Спасибо за отсутствие подарков, я компенсирую их новым комплектом летающих оленей. Я занесла себя в «список непослушных» примерно в то время, когда мне было восемь лет, и ударила ножом в сиську подружку моего отца (то есть женщину, которая сосет хуй за наличные) своим пластиковым единорогом, когда застукала ее за кражей из его кошелька.

Мой отец был единственным хорошим человеком, которого я когда-либо знала. Он любил красное мясо, закуски, обжаренные во фритюре, и дешевое пиво. Поэтому, естественно, его сердце отказало на мой одиннадцатый день рождения, сразу после того, как я задула свечку на торте «Красный бархат», который он мне купил. В отличие от большинства маленьких девочек, я не мечтала о пони. Я хотела, чтобы моя жизнь была бесконечным приключением, полным пушистых животных, которые умеют говорить, блестящей одежды, от которой можно обалдеть, и включала в себя невидимого друга по имени Пит, который знал дорогу в Страну Чудес.

Если бы я только пожелала, чтобы у моего папы появилось новое сердце, возможно, меня бы сейчас здесь не было. Живу под мостом, как козленок. Или это тролли жили под мостами? В любом случае, здесь холодно и темно и совсем не похоже на то желание, которое я загадала на день рождения. То есть, конечно, семейство крыс можно было причислить к пушистым зверькам, а мое рваное синее пальто немного блестело при определенном освещении. Но у меня не было друзей, а если бы я спросила у Вонючки Джима дорогу в Страну Чудес, он бы только вытащил свой вонючий член.

Так что, если только мою крестную фею не связала и не заткнула ей рот пьяная пикси, которой нравится портить мои желания, то у меня складывалось впечатление, что мои желания не сбылись. Да кого я обманываю? Моей крестной феей был сам Дьявол, и у него были большие планы на меня. Я просто хотела бы, чтобы он поскорее приступил к их исполнению и, возможно, послал немного адского пламени в мой спальный мешок, чтобы согревать мою продрогшую задницу по ночам.

Наверное, можно сказать, что это моя вина, что я была бездомным ничтожеством. Но мне нравилось винить своего непутевого дядю, который приютил меня. Видите ли, если бы дядя Джейк лучше заботился обо мне, возможно, у меня была бы более красивая одежда, чтобы ходить в мою новую школу. Возможно, я бы не приходила на уроки немытой, и с дырками в пиджаке, через которые просвечивала белая рубашка. Возможно, мне не пришлось бы закрашивать эти дырки маркером, чтобы хоть немного слиться с толпой. Возможно, Пенелопа Уэстон не заметила бы, что я — само воплощение крайней нищеты, и не сделала бы меня посмешищем всей школы. Возможно, она и ее мерзкая, отвратительная свора прихвостней не травила бы меня год за годом. Возможно, парень Пенелопы, Эндрю Фиг, и его дружки не сделали бы того, что они сделали со мной в лесу на краю кампуса.

И, возможно, я бы не зарезала четверых из них в дикой ярости. Двое умерли. Пенелопа и Эндрю — нет. Те, кого я хотела убить больше всего. Это преследует меня по сей день, — осознание того, что они где-то там, живут своей жизнью. Я пыталась найти их, но у меня не было ни телефона, ни денег, да и вообще никаких гребаных ресурсов. И, видимо, бродить по городу в надежде наткнуться на людей, которых тебе хочется убить, — не лучший способ их разыскать. Кто бы мог подумать?

Я поклялась небу, луне и всем звездам над головой, что когда-нибудь, так или иначе, найду способ закончить начатую работу.

Оказывается, за такие вещи, как убийство людей, нужно испытывать раскаяние. Но я не сожалела об этом. И никогда не пожалею. На самом деле, это было мое лучшее качество. Я провела несколько лет в колонии для несовершеннолетних, где еще немного запятнала свой послужной список брызгами крови, ладно, я била девчонку головой о стену, пока она не перестала визжать, но это был уже третий раз, когда она пыталась пырнуть меня ножом. Ладно, может быть, танец, который я исполнила на ее мертвом теле, был излишнем, но действительно ли было неуместно танцевать на чьем-то трупе, если при жизни он был подонком? Начальник тюрьмы, похоже, так и думал. Он назвал меня неуравновешенной. Он сказал, что уравновешенные люди не рисуют кровью члены на стенах и щеках своих жертв. Короче говоря, меня поместили в психиатрическую больницу «Иден-Хайтс». Именно там я официально узнала, что все люди ужасны. Особенно те, кто должен тебе помогать.

Какое-то время я была вроде как знаменита. Газеты прозвали меня «Мясником-Задир», хотя звучало это неплохо. Но на самом деле это было довольно неточно. Мясники режут мясо аккуратно и точно, а когда я вонзала нож в плоть, это было жестоко, неровно, и небрежно. Я не знала, в какие места