Развод. Месть по-королевски - Милана Усманова

Развод. Месть по-королевски

Милана Усманова

Глава 1

Пресс-релиз лежал на столе лицевой стороной вверх. На фирменном листе с логотипом «Romanov Motors», было напечатано: «Визионер Константин Романов представляет революционную IT-платформу собственной разработки».

Я читала этот текст уже второй раз, и каждое слово резало всё глубже, всё больнее и бескомпромисснее.

«Константин Романов, основатель и генеральный директор холдинга, в течение последних восьми лет в одиночку разработал инновационную систему управления…»

В одиночку.

«Плод многолетних размышлений и гениальных озарений предпринимателя…»

ЕГО озарений.

«Романов лично написал базовый код…»

Лично.

Моего имени в тексте не было. Совсем.

В горле стало жутко сухо. Я отложила листок дрожащими пальцами и посмотрела на приоткрытую дверь переговорной, откуда до меня отчётливо доносился сильный голос Константина:

– Яна, солнце, я понимаю твои опасения… Да, конечно, твой отец инвестирует не в романтику, а в технологии… Нет, никаких подводных камней нет. «Хронос» – моё и только детище…

Яна? Неужели Яна Лебедева? Двадцатичетырёхлетняя блондинка с обложек глянцевых журналов и дочь Михаила Лебедева, того самого олигарха, чьи миллиарды должны были профинансировать наше IPO.

Наше? Теперь я уже не была уверена, что это слово имеет право на существование.

– … Естественно, дорогая, после IPO мы сможем спокойно планировать свадьбу…

Свадьбу?!

Мир качнулся. Я схватилась за край стола, чтобы не упасть. В ушах зазвенело так громко, что я едва слышала собственные мысли.

Он собирался жениться. На ней. На молодой модели с мозгами курицы и банковским счётом отца-олигарха.

И я – идиотка, слепая влюблённая дура, – до сих пор строила планы на наш совместный триумф. А после второй медовый месяц.

Позавчера вечером он смотрел мне в глаза и говорил о нашем будущем, целовал меня и шептал про империю, построенную вдвоём. А потом я улетела в командировку и вот вернулась… на свою голову.

Тут дверь переговорной широко распахнулась и на пороге замер Константин, увидев меня, нахмурился, перевёл глаза на пресс-релиз, облегчённо выдохнул, заметив, что тот перевёрнут лицевой стороной вниз.

– Ариша! Ты так рано вернулась? Как дела с финальными тестами системы?

Я потянулась вперёд и молча подняла пресс-релиз.

– Что это? – спросила я, дрогнувшим голосом.

Лицо супруга не дрогнуло. Ни тени смущения, ни намёка на стыд. Только лёгкое раздражение человека, застигнутого за мелкой неточностью:

– Черновик для пиар-службы. Ещё не финальная версия.

– Константин, в этом тексте нет моего имени, – совладав с эмоциями, припечатала я.

– Ариша, – он сделал шаг ко мне, протянул руки, – ну что ты, как ребёнок? Это же маркетинг. Инвесторам нужна простая, понятная история. Один герой, одна идея, один успех. Ты же умная, ты всё понимаешь…

– Я понимаю, что ты переписываешь историю. Стираешь меня из неё, – скрестила я руки перед собой.

– Не драматизируй. Твой вклад оценят, когда придёт время. А пока…

– А пока ты женишься на Яне Лебедевой. Предварительно разведясь со мной, не так ли?

Тишина. Долгая, тягучая, полная невысказанных признаний. Костя медленно выдохнул:

– Ты подслушивала, – не вопрос, утверждение.

– Я находилась тут, в кабинете своего мужа, и слышала, как он планирует свадьбу с другой женщиной, будучи женатым. Да, можешь назвать это подслушиванием. Как угодно.

Костя передёрнул плечами, прошёл к своему столу, сел в кресло руководителя, сплёл пальцы в замок и, не мигая, уставился мне в глаза. Молчал. Изучал, оценивал. Он выглядел как человек, просчитывающий варианты.

– Арина, давай говорить откровенно. Яна – это бизнес. Стратегический союз. Михаил Лебедев даёт нам триста миллионов долларов инвестиций. Взамен я женюсь на его дочери и делаю её совладелицей части активов. Простая сделка.

– А я?

– А ты – моя жена. Моя команда. Мой тыл. И должна всё понять. Разведёмся на время, пока я не воплощу в реальность свой план.

– Хочешь, чтобы я подвинулась и уступила место твоей любовнице? Притворилась, что подобное положение дел меня вовсе не ранит?

Он встал, подошёл ко мне. Взял за руки: нежно, привычно, так же, как делал это каждое утро последние десять лет:

– Ариша, милая… После IPO всё изменится. Яна получит свои акции, Лебедев – прибыль, а мы с тобой станем миллиардерами. Подумай сама: разве стоит поднимать шум из-за временного статуса разведёнки?

Статус разведёнки? Поднимать шум? Наш брак, моя любовь, всё, что я сделала для Кости – всё это он вот так одним махом обесценил.

Я высвободила руки и решительно заявила:

– Да, мы разведёмся, – на лице мужа проступило ликование, – навсегда. Наши пути разойдутся навсегда, – припечатала я негромко.

В кабинете воцарилась стерильная тишина. Константин оторопело отступил на шаг.

– Что?

– Я требую раздела имущества. Всего. Пятьдесят на пятьдесят. Включая холдинг. Включая права на «Хронос».

Теперь маска миролюбия на его лице по-настоящему треснула. Облик обаятельного бизнесмена слетел, обнажив нечто острое и хищное. Мне вовсе незнакомое.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, Арина.

– Это моя работа, Костя. Мой код. Ты не отнимешь у меня моё творение.

– Твоя работа? – он рассмеялся, коротко и зло. – Арина, ты великолепный программист. Лучший технический исполнитель, с каким мне приходилось работать. Но визионером, идеологом и создателем бизнеса всегда был я. И только я.

***

Восемь лет назад

Наша первая крошечная квартира. Я сижу на полу среди пустых коробок из-под пиццы, красные от недосыпа глаза горят вдохновением. Строчки кода льются, как музыка. Костя в это время сидит рядом со мной в своей выцветшей, растянутой футболке и шортах, обнимает свои колени и смотрит на меня с обожанием, восхищением.

– Ты самая настоящая волшебница, – шепчет он. – Создаёшь миры из ничего.

Я показываю на экран:

– Смотри, назову этот модуль «Verona». В честь нашего медового месяца. Это будет сердце системы, модуль памяти.

Он целует мои пальцы, пахнущие кофе и ирисками, и шепчет:

– Однажды этот код сделает нас королями.

***

– Арина? – голос Константина вернул меня в настоящее. – Ты меня слушаешь?

Я снова сфокусировала взгляд на нём, но теперь видела не своего Костика, а чужого, незнакомого мне человека. Того, кто спокойно, методично переписывает нашу общую историю. Превращает любовь во что-то дурно пахнущее.

– Слушаю, – сказала я. – Ты совершил ошибку.

– И какую же? – скептически хмыкнул он в ответ.

– Ты думаешь, что можешь украсть творение, не понимая языка, на котором оно написано. Видишь в «Хроносе» только цифры и прибыль. А я вложила в него частицу души.

Я повернулась к выходу. В дверях обернулась:

– Знаешь, что самое смешное? Ты