Анжелика. Тени и свет Парижа - Анн Голон

Давайте примем это за основу: Мария Антуанетта никогда не говорила: «Пусть едят пирожные»; Лукреция Борджиа никого не отравила, и Мария, королева Шотландская, не была кровожадной развратницей.

Кэтлин Макгоуэн. Тайна Магдалины

Уважаемый читатель, у вас в руках очередной, пятый том саги «Анжелика». Я горд тем, что дружен с Анн Голон уже много лет, и тем, что имею возможность представить ее книги. «Анжелика» — многоплановый, весьма серьезный роман, написанный очень талантливым автором. Думаю, что сейчас, прочитав несколько предыдущих томов, вы сможете составить собственное мнение о феномене неувядаемого очарования этих книг. Уже было сказано, что жанр исторического романа — это, до определенной степени, жанр фантастический. Писательнице Кэтлин Макгоуэн, чьи слова вынесены в эпиграф, принадлежит и такое ироничное высказывание: «История — это не то, что случилось. История — это то, что написано».

Не обидно ли это?

Изучение сотен исторических документов не поможет в точности восстановить, что именно говорили и как действовали герои, поэтому особую сложность для автора представляет описание не вымышленных, а реальных исторических персонажей.

Для гениального Дюма, как всем известно, сохранившаяся в архивах история была всего лишь канвой или основой придуманной им драмы. Хронология, реплики, поступки — все приносилось в жертву интриге. Наслаждаться чтением похождений его замечательных героев можно сколько угодно — в любом возрасте, но изучать историю Франции по его романам не стоит.

Анн Голон, точно так же влюбленная в приключения, тем не менее отнеслась к жанру исторического романа значительно серьезнее. Тщательное изучение томов исторической документации позволило автору достичь точности в описании событий, поступков и разговоров персонажей, зафиксированных в исторических документах. Так же тщательно выверена и география путешествий действующих лиц: города, деревушки, улицы Парижа предстают такими, какими они описаны в мемуарах, романах или летописях современников и очевидцев. Более того, поскольку мадам Голон вводит в исторический роман персонажей, рожденных ее фантазией, картинки прошлого обретают плоть, становятся живыми и красочными. Интересны и так называемые второстепенные исторические персонажи. Король Людовик и кардинал Мазарини известны всем. Но Грязный Поэт, внесший немалую лепту в историю Франции и в возрасте 24 лет сожженный на Гревской площади, известен лишь специалистам.

Мало известно и о лейтенанте Франсуа Дегре, который в дальнейшем заслужил чин капитана (надо сказать, для того времени чин высокий) и вместе со своим шефом, начальником полиции Ла Рени, практически полностью очистил Париж от бандитов. Дегре — персонаж знаменитый в беллетристике. О нем, например, писал в романе «Опасные пути», доступном и русскоязычному читателю, немецкий автор Георг Хилтль. Согласно некоторым источникам Франсуа Дегре с женой, Анн Юго, и дочерью, тоже Анн, впоследствии выехал во Французскую Канаду, где дочь вышла замуж за некого Франсуа Богарнуа, ставшего основоположником будущей знаменитой династии — Богарне.

Пятый том, в котором читатель знакомится с «блатным языком» — парижским арго, или на русском жаргоне — «феней», почти полностью посвящен злоключениям главной героини, Анжелики де Сансе, и ее существованию (потому что жизнью это назвать трудно) в печально известном Дворе чудес, который 400 лет назад находился в промежутке между улицами Кэро и Реомюр, неподалеку от собора Нотр-Дам. Главарь бандитов — Великий Кесарь — персонаж не вымышленный, впрочем, как и его внешний облик и характер.

Думается, что умелое, талантливое сочетание реального с вымышленным (притом что реальное от этого ничуть не страдает и не искажается) и является основной причиной того, что романы об Анжелике де Сансе выдержали испытание временем и за полвека стали классикой жанра. По моему мнению, они увлекательны, интересны с художественной, психологической и исторической точки зрения. Книги «Анжелики» заслуживают того, чтобы их читали, перечитывали, чтобы над ними размышляли, делали выводы. Но в конце концов, если чтение художественного произведения — дело общественное, то предисловие — дело личной убежденности.

Рискуя обидеть читателей, все же возьму на себя смелость посоветовать читать роман как можно внимательнее — в нем имеет значение абсолютно все, любая фраза и любое имя персонажа как почва для аллюзий.

К примеру, имя Мелюзина, данное местной пуатевенской колдунье, без сомнения, многозначно и создает впечатление некой сказочности, и история Анжелики вначале становится схожей с историей Золушки, но ненадолго. Что-то превращается в тыкву, что-то в мышей, принц исчезает, а сама Золушка — босонога и неприбрана, и выглядит хотя и гордой, однако более несчастной, нежели раньше.

Потому что появился материал для сравнения, как для героини, так и для читателей.

И еще одно соображение. Не настаиваю на своей версии, но хочу предложить читателям подумать над парафразами, которые немало способствуют успеху произведения, именно они делают произведение неповторимым и сразу узнаваемым. Разве «Три мушкетера» не является одним из таких примеров? Или «Два капитана», обладающий, как и роман о мушкетерах, еще и магией цифры? Или «Граф Монте-Кристо», где, как утверждал известный литературовед Роман Белоусов, гениально подобрана звуковая комбинация титула и названия острова, ставшего именем главного персонажа? Или «Мастер и Маргарита»? Запоминается раз и навсегда.

И наконец, «Маркиза Ангелов» Анн Голон — не менее гениально угаданное словосочетание. Могла ведь быть просто Анжеликой (здесь уже присутствуют аллюзии и на растение дягиль, и на белокурую девушку, и даже на вестницу Бога), но Анн Голон придумывает маркизу, что в большой степени определяет и дальнейшую судьбу героини.

Так же хорошо запоминаются и девизы (то есть побуждения к некому действию), часто предопределяющие основную мысль автора.

«Один за всех, и все за одного» — разве возможно не узнать автора и роман, посвященный прежде всего крепкой мужской дружбе?

«Ждать и надеяться!» — разве не в этих словах Эдмон Дантес, он же граф Монте-Кристо, выражает надежды и чаяния любого человека?

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!» — на ум приходит не поэма Теннисона «Улисс», откуда эти строчки и взяты, и даже не надпись на могиле капитана Роберта Скотта, а роман Вениамина Каверина «Два капитана», герои которого именно так и живут: борются, ищут, находят и не сдаются.

В «Анжелике» таких запоминающихся ярких девизов множество, а не один, поскольку книги разноплановы, описывают не только нескольких героев, но и огромное количество персонажей, однако основное внимание, конечно, сосредоточено на Анжелике и Жоффрее.

Мои друзья, участники форума «Анжелика»[1], внимательно исследуя роман, обратили внимание на девизы, поистине крылатые: «Прошлое, настоящее и будущее едины в тебе», «Не верьте, что жизнь одна, — жизней много».