Эхо Миштар - Софья Валерьевна Ролдугина

– А теперь-то что делать, эстра?

– Огита? – обернулся он на знакомый голос. Стражница стояла рядом, уперев руки в бока. – Спасибо за плащ. Уже выяснили, откуда мертвоходец проник?

Она хмуро свела брови, и морщины на лбу обозначились резче.

– И выяснять нечего. Это мать Гааны была. Второго дня отошла, к завтрашнему рассвету воссожение готовили. Все обряды провели, как надо… И откуда что взялось? Гнили на тех домах отродясь не было. Ветром, что ли, занесло?

Эстра сощурился, глядя на тугую спираль морт, закручивающуюся совсем близко, шагах в двухстах.

– Ветром разве что дым занесёт… Так чего у меня поселяне просить хотели, Огита? От мертвоходцев избавить? Навсегда не выйдет. Они являются по воле морт и по воле её исчезают.

– Так хоть скажи, чего морт сейчас хочет! Поселение наше извести, что ли? – в сердцах рявкнула Огита и сама испугалась. Низко склонила голову, повинилась скороговоркой: – Не держи зла, странник, все на одном колесе судьбы вертимся…

– Оставь, – поморщился эстра. – Не время. Я могу найти причину, из-за которой вас беспокоят мертвоходцы. Но это будет иметь свою цену. Высокую цену.

Огита побледнела. Поселяне, собиравшие кругом догоревшие факелы и потраченные гнилью жерди, которыми удерживали чудовище, нет-нет да и оглядывались на эстру. Двое мальчишек, явно братья с небольшой разницей в возрасте, и вовсе слушали разговор, не таясь.

– Вы отдадите мне то, о чем я попрошу, – спокойно произнес эстра. Тугая спираль морт сместилась к югу и медленно поплыла в сторону раймовых садов. – Чем бы это не оказалось. И позволите мне уйти. Если вы откажетесь сейчас, то я возьму в уплату за изгнание мертвоходца плату одеждой и едой, а затем покину ваше поселение, не дожидаясь утра.

Один из мужчин замер и выронил охапку факелов, но, кажется, даже не заметил этого. Эстра незаметно окинул его взглядом. Обычный северянин, зеленоглазый и светловолосый – только по рукавам вились традиционные узоры пустынной трехцветной вышивки.

– Надо подумать. – Огита отступила на шаг. – Плата и впрямь большая. Созовём сходку, вместе обдумаем, тогда и тебе скажем.

– Думайте до вечера, – разрешил эстра. – Если решите принять условия, то принесите тогда мне список – кто в дом Гааны входил за последние два дня. Особо отметьте тех, кто хотел войти, но его не пустили. Про каждого напишите, кто его мать с отцом.

– Список? – удивилась Огита. – Что ж, если сходка решит – будет тебе список. Грамотных у нас хватает, почитай, каждый четвертый. Сама и напишу, коли надо будет. А ты до тех пор где будешь, странник?

– Пока что у Игима в доме, – ответил эстра, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду от грязи. – Если кто-то со мной наедине поговорить захочет, пусть туда идет. Спасибо за плащ, Огита.

– Возьми себе, – качнула она головой. – Кабы не ты, кто знает, скольких бы сейчас гнилью зацепило. А с домом-то Гааны что делать? Мы уж посмотрели, там вся комната, где мать-покойница лежала, сплошь в черноте.

– Что обычно, – пожал плечами эстра. – Жечь.

Тут наконец вернулась девчонка, убегавшая за питьем, и принесла чашу с подогретой водой. В ней плавали жёлтые лепестки раймы, источавшие слабый медовый аромат. Эстра прислонил посох к деревцу и залпом выпил воду, из-под опущенных ресниц поглядывая на поселян.

Мужчина с южной вышивкой на одежде уже исчез – сбежал, пока Огита говорила про сходку. Факелы он так и не собрал.

Чашу эстра вернул девчонке.

– Спасибо, милая. Как твое имя?

– Верда, – опустила она глаза и вспыхнула. Эстра улыбнулся – красавица; пышная русая коса с отливом в рыжий, ровная светлая кожа, тонкий стан… – Я Огиты и Рилама дочь.

– Отведешь меня к Игиму? – спросил эстра. – Что-то я дорогу потерял.

– Отведу! – обрадовалась девчонка и засмущалась от своей радости еще больше. – Здесь через сад срезать можно.

– Да мне бы лучше кругом, по дороге, – усмехнулся эстра и напоказ пошевелил пальцами босой ноги. – И так рассадил уже ступню, промыть и перевязать бы, пока заразы не нахватал.

– Ох, так иди к нам! Я и промою, и перевяжу, и… – с жаром предложила она и осеклась. – Ты не подумай, что мне надо чего. Интересно просто. Я-то эстру в первый раз вижу, – совсем тихо созналась.

Он засмеялся:

– Тогда мы с тобой похожи. Для меня тоже многое как впервые.

Оказалось, что жила Верда близко. Это через ограду её двора пришлось перелезть, когда понадобилось срезать путь. Дом был хоть и большим, но не так богато обставленным, как у Игима. Никаких ковров и мозаики, зато ставни резные, печь расписанная, и видно, что многое сделано своими руками, а не куплено в городе по случаю. Девчонка сразу метнулась в хозяйственный угол, принесла таз, деловито опрокинула в него ведро воды, достала из шкатулки огонь-камень и бросила на дно. Пока вода грелась, Верда сбегала за мазью и тканью для перевязки.

– Присядь на лавку, – приказала строго. – Сейчас я поближе таз подвину, и лечить тебя будем.