Рано или поздно - Элизабет Адлер

Береговая линия образовывала плавный полукруг. Дэн поехал вдоль океана, наслаждаясь тем, как работает новая машина, и периодически притормаживая, чтобы полюбоваться пейзажем или понаблюдать за серфингистами. Сколько времени в году проводил он у воды в шестнадцать лет? Наверное, столько, сколько мог. Мама всегда удивлялась, как это его мозги до сих пор не размякли от воды. А потом, когда Дэн в девятнадцать женился на школьной подружке, отец сказал, что да, теперь он не сомневается, мозги у сына действительно насквозь промокли. Отец был, несомненно, прав.

Ранчо "Быстрый конь" располагалось к северу от Санта-Барбары среди невысоких зеленых холмов, которые летом беспощадное солнце выжигало до цвета черствой французской булки. Дэн проезжал мимо виноделен, восхищался аккуратными рядами виноградных лоз, уже покрытых листьями. Между — деревьев выглядывали симпатичные домики с дегустационными залами, все в идеальном порядке. Они соблазняли путешественника отдохнуть за бокалом местного вина в тени дубов.

Ранчо "Быстрый конь" ничего общего с этими красотами не имело. Он вылез из машины и уставился на высохший виноградник. Зачерпнул земли и дал ей просыпаться между пальцев. Это была не почва — пыль. И как ее не сдуло ветром? По краям виноградника были посажены розы. Так делают исстари, чтобы вовремя заметить нашествие растительной тли. Она обычно вначале атакует цветы, а затем виноградную лозу. Розовые кусты были покрыты жучками, черными, зелеными, белыми.

Дэн громко застонал. Стало совершенно ясно: "Быстрый конь" вытянет из него и деньги, и время, и силы. Ему предстоит сизифов труд.

Он залез в машину и, подпрыгивая на ухабах, поехал на вершину холма, чтобы осмотреть дом.

Дэн полагал, что купил аккуратный фермерский домик, какие видел в Новой Англии, но этот был похож на творение скорее Аддамса[5], чем Нормана Рокуэлла[6]. Обычный деревянный дом, выцветший до бледно-серого цвета, не красили, наверное, лет десять. Веранда просела, стекла выбиты. Он постоял с минуту, обозревая кучу мусора и лома, сваленную перед домом, среди которой угадывались проржавевшие останки трактора. Порыв ветра покачнул высокое дерево, и Дэна осыпал ворох листьев. Ветер стих, и установилась тишина. Ни пения птиц, ни малейшего шевеления. Вообще ничего. "Милый Манхэттен, — с грустью подумал Дэн, — как далеко я от тебя".

Он пошел отпирать дверь (ступени веранды угрожающе скрипели) и устало поморщился, когда противно взвизгнули ржавые петли. Вошел в комнату. Поломанную мебель — те несколько предметов, что остались, — покрывала многолетняя пыль, а к дырам под плинтусами вели зловещие следы крысиного помета. Дэн задержался у подножия шаткой лестницы, вглядываясь в мрачное тусклое пространство наверху. Оно внушало суеверный страх. Видны были лишь покосившиеся перила. Нет, это не фантазия Аддамса. Это что-то из Стивена Кинга.

Тут же вспомнились слова Пита Пятовски: "Старик, ты покупаешь кота в мешке. И узнаешь, что поимел, только когда попадешь на место". Друг оказался прав. Как всегда.

Неизвестно даже, за что вначале хвататься, за дом или за виноградник. Дэн с досадой пнул нижнюю ступеньку и вышел посмотреть винодельню.

В большом амбаре стояли высокие стальные емкости для брожения, устройства для давления винограда и допотопные стеллажи с дубовыми бочками. Смежное помещение представляло собой цех розлива, оно выглядело будто в диснеевском мультфильме, и повсюду, как и в доме, толстый слой пыли.