Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита

но в то же время он не мог сдерживать свою страсть. Но вместо того чтобы просто продолжать, он понял, что должен сделать что-то иное. Он не мог заставить её забыть о том, что её мучило, но мог предложить ей физическое наслаждение, которое отвлечёт её от боли.

Он начал целовать её грудь, лаская языком затвердевшие соски, а пальцами нашёл её чувствительную точку между ног, от чего Эйрин вздрогнула, и он почувствовал, как её тело отвечает на его прикосновения. Он знал, что должен делать это осторожно, чтобы не напоминать ей о том, что её мучает, чтобы она могла отдаться этому моменту.

Эридан продолжал, его губы находили каждый сантиметр её кожи, оставляя поцелуи, которые должны были отвлечь её от мыслей о прошлом. Он знал, что это не решит её проблемы, но надеялся, что хотя бы на мгновение она сможет забыть о боли и просто насладиться каждым мгновением, которое они проводили вместе.

— Я здесь, — шептал он, когда его пальцы продолжали ласкать её сокровенное местечко, заставляя её стонать и выгибать спину, — и я сделаю всё, чтобы ты испытала настоящее счастье.

Он чувствовал, как её дыхание учащается, как её тело начинает расслабляться под его прикосновениями. Это было то, что ему нужно было сделать — не просто удовлетворить свои желания, но и подарить ей радость, помочь ей забыть о её страданиях.

— Эридан, — горячо прошептала она, и этот звук пробежал мурашками по его коже.

— Эйрин, — тихо ответил он, — не думай ни о чём, просто расслабься и позволь себе быть здесь и сейчас, со мной.

Её вздохи стали прерывистыми и горячими, и она забилась в сладкой судороге, от чего он ощутил, как его собственное пламя распалилось до предела.

И, не в силах сдержать себя, он подхватил на руки её дрожащее от наслаждения хрупкое тельце и поставил на четвереньки, развернув лицом к себе.

— Не бойся, — прошептал он, поднося свой напряжённый вздрагивающий от предвкушения орган к её полуоткрытым губам, поймав её растерянный взгляд, затуманившийся от пережитого блаженства. — Просто… возьми его в ротик.

«Такая послушная девочка… такая доверчивая, такая податливая», — проносилось у него в голове, когда она коснулась губами его каменного достоинства, и он, приподняв её голову, медленно погрузился в её рот, заставив её замычать от удивления.

— Молодец, — похвалил он, погладив её волосы, и начал двигать бёдрами, сгорая от возбуждения и нетерпения.

Эйрин быстро сообразила, чего он от неё хотел, и втянулась в процесс с удивительным воодушевлением, инстинктивно помогая себе рукой.

Эридан крепче сжал её ладонь вокруг своего ствола и начал водить ею, в то время как её губы ласкали его с порочным упоением.

— Да, вот так, — простонал он, взяв её за волосы, и стал двигаться быстрее, стараясь добраться до её горла. — Расслабься, малышка, заглатывай глубже… О-о-о да… О боги, как же это прекрасно!

Эйрин послушно исполняла всё, что он говорил, и он чувствовал, что теряет контроль, срываясь на бешеный темп, и страстные звуки, которыми сопровождались его движения, добавляли огня в захлестнувшее его сумасшествие.

Сделав последний толчок, он замер, прижав к себе её голову и заставляя принять в себя всю его похоть до последней капли. И она беспомощно повиновалась, а когда он наконец отстранился, заглянула ему в лицо мутными глазами, на которых выступили слёзы.

Эридан склонился к ней и слизал языком солёные дорожки с её щёк, после чего, перевернув её обессиленное тело на спину, принялся покрывать влажными поцелуями её шею и грудь, спускаясь к животу, снова находя пальцами её чувствительное местечко, и, когда он добрался до него языком, Эйрин судорожно вздохнула и вздрогнула всем телом.

Его руки легли на её грудь, сжимая её маленькие напряжённые соски, и он, продолжая танцевать языком вокруг её чувствительного бугорка, с наслаждением ощущал, как она трепетно реагирует на каждое его прикосновение.

— Ты такая сладкая, — он не удержался от восторженного комментария, на мгновение оторвавшись от неё, и когда она ответила ему тихим вздохом, поспешил вернуться к своим упоительным ласкам.

Она зарылась пальцами в его волосы, что лишь подстегнуло его страсть, и вскоре с её губ сорвался сладострастный стон, и она сжала его голову своими бёдрами, начав содрогаться от наслаждения.

Выскользнув из её объятий, он накрыл её своим телом и жадно припал к её полуоткрытым губам, слившись с ней в долгом пламенном поцелуе, чувствуя, как она обмякает в его руках, доведённая его ласками до вершины блаженства.

Он лёг рядом с ней и начал нежно гладить её по голове, и она тихо и жалобно прошептала:

— Эридан… пожалуйста, не уходи.

Он не смог сдержать удивлённую усмешку и поспешил прижать её к себе, крепко обняв одной рукой и уложив её голову себе на грудь.

— Я никуда не уйду, милая, — произнёс он, ласково поглаживая её плечи, — я буду с тобой, буду охранять твой сон.

Эйрин обняла его в ответ, и Эридан, ощущая её успокаивающееся дыхание, накрыл их обоих одеялом, наслаждаясь теплом и близостью её хрупкого тела, и на мгновение его совесть больно кольнуло — от мысли о её уязвимости и беззащитности, о том, как она открылась ему, доверила свою чистую душу, в то время как он просто желал позабавиться. И он чувствовал, что после пережитого его желание лишь возросло: она оказалась славной игрушкой, и он был намерен воспользоваться ей по полной.

Глава 9

Эйрин проснулась одна, когда солнце уже вовсю светило сквозь приоткрытые шторы, и, сев на кровати, сладко потянулась. Лучи света касались её кожи, но внутри неё всё ещё царила тьма. Воспоминания о прошедшей ночи медленно восстанавливались в её сознании: сначала они были неясными, фрагментарными, и лишь постепенно обретали отчётливые очертания.

Она вспомнила, как они с Эриданом ласкали друг друга, как она позволила желанию взять верх над разумом, и чувство вины пронзило её сердце вспышкой боли. Как она могла так легко забыть о Залкосе, чьи насмешки продолжали звучать в её ушах как эхо, смешиваясь с его страстным шёпотом и соблазнительными обещаниями? Она помнила, как он смеялся над её слабостью, как его тёмные глаза искрились от удовольствия, когда он наблюдал, как она страдает, но его тень преследовала её, не давая покоя, и она не понимала, как справиться со своими чувствами к Эридану, когда её сердце всё ещё принадлежало тому, кто оставил её во тьме.

Эйрин глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от этих мыслей, но они продолжали терзать её.