Наследница сиротского приюта - Юлия Нова

— Уже пятый день пошёл после отправки письма, Маркус. Есть ли смысл надеяться? И что нам принесёт внимание такого человека? Нам бы с тобой сейчас выжить.

На что сын мне ответил:

— Ты сама говорила, что ждать нужно до месяца. Такие дела главой рода быстро не решаются. А ещё говорила, что он наверняка втихаря проверит, как я живу. Ты же сама говорила, что я могу остаться один, без тебя, мама…

Поняв, что у сына на глазах набежали слёзы, и он сейчас расплачется, я потянула его за ближайший угол, опустилась, чтобы смотреть ему в глаз, обняла, и на ухо тихо ответила:

— Но ведь я жива, да? Я с тобой, Маркус, и что бы ни случилось, мы выберемся, правда?

Сын, словно заворожённый, кивнул.

Я смотрела Маркусу в глаза, сама улыбаясь сквозь слёзы, но искренне верила, что если не одной, если вдвоём, то жить намного проще. Когда есть тот, кто любит, кто ценит, жизнь становится намного дороже и ценнее.

В этом, новом и опасном мире уже был тот, кто меня любил, и я была искренне благодарна судьбе, что не оказалась здесь одна.

Натянула улыбку и бодро предложила:

— А ведь обычная еда ведь здесь дешевле, чем у нас. Почему бы нам не закупить продукты здесь, а потом мы пойдём домой и приготовим хорошее мясо, вкусный гарнир к нему, а после и сладкий пирог. Как тебе идея, дорогой?

Маркус кивнул, а на губах его расцвела улыбка. Но после он нахмурился, и тихо ответил:

— Давай только в одной лавке закупимся, в цветочном тупике. Там на нас не будут смотреть так, словно мы грязь. Ты сама говорила, что в Саутгемптоне богатый магический квартал, и обычную еду берут бедняки, в которых магии на унцию. А тупик недалеко от нашего дома.

Так я и узнала, что часть дома, лавкой выходящая на магическую часть, находится не в самой престижной части. Хорошо, хоть не в квартале падших. И это было уже неплохо.

Я встала, вздёрнула подбородок, приободряя сына, подала ему руку и уверенно сказала:

— Показывай дорогу, Маркус. Иногда и достойный человек может попасть в трудную ситуацию. Вопрос, как он их нё выберется. Мы выберемся, даже не сомневайся.

В ответ сын кивнул, разделяя со мной силу моих слов, и уверенно повёл меня вдоль улице, тихо рассказывая, где мы были и что он запомнил их предыдущих походов сюда.

Глава 10

По поводу десяти шиллингов это я действительно размечталась. Мы шли к цветочной улице, а Маркус напомнил мне:

— Давай сразу тогда возьмём ингредиенты для следующего заказа, мама. Ты могла забыть, но я помню, чего и сколько мы брали у тётушки Матильды. Так её звал Маркус, а для меня она оказалась травницей Матильдой Бигси, дамой средних лет, внимательной, неторопливой и вполне располагающей к себе.

Мы решили сразу же к ней заглянуть. Деньги грели душу, я была уверена в наших возможностях хотя бы на ближайшие пару недель, даже с учётом дополнительных мелких трат.

Сегодня мы купили молодого кролика, десяток яиц, овощей, зелени, творога и кислого молока. Из него я хотела сделать блинчики, и начинить. Порадовать ребёнка тем, что он никогда не пробовал, и что должно было ему понравиться.

Ещё мы взяли масла, а Маркус так смотрел на пряник, что я не выдержала этого робкого молчаливого взгляда и купила ему сладость.

День мы провели в заботах, приводя в порядок дом и одежду на завтра. Я думала, как сделать из застиранной вещи более-менее приличную.

Сын дал совет и даже показал одну книжку, на которой я, кстати, сразу зависла, продираясь через английский язык восемнадцатого века. Книга была написана тогда, и язык был более архаичен, чем современный.

Это была одна из книг, по которой училась в магической школе сама Энн Хэнли. Наследие прошлой владелицы, принадлежащее теперь мне.

Остановилась я на моменте, которое уже не раз встречала в книге. Что за концентратор силы, я никак не могла понять, пока не порылась в других книгах, спрятанных Энн в зельеварне, пока не поняла.

Воскликнула:

— Кольцо? Всего лишь? Но где оно тогда?

Зачем-то стала разглядывать свои руки, хотя и сама прекрасно помнила, что на своих пальцах я нашла только одно — символ замужества. Которое и сняла сегодня, не желая вспоминать о той странице жизни.

Сын подкрался незаметно, буквально подлез под руку, заглянул в книгу и пожал плечами, потом тоже посмотрел на мои руки. А я не совсем осознанно поделилась дилеммой:

— У меня должно быть кольцо, чтобы магия легче давалась. А куда оно делось, я вспомнить не могу.

Об этом память молчала. Она вообще у меня оказалась сильно разрознена, часть вещей я выполняла привычно, на автомате, а где-то впадала в ступор.

Сын не подвёл, показывая тайник в зельеварне. Оказалось, что он не мог его открыть, я запечатала его своей кровью. Он и сам уже забыл, когда я положила туда доставшееся мне от умерших родителей скромное наследство.

После обряда мы медленно перебирали вещи из шкатулки, и сын рассказывал то, что до этого узнал у мамы:

— Это бабушкино, их ты можешь носить.

Я кивала, слушая рассказ, разбирая пару серёг, кулон на цепочке, браслет к серьгам. От моего отца осталось кольцо-концентрат, Маркус робко попросил померить его. Оно было велико, конечно, а Маркус закрыл глаза, даже зажмурился, а я увидела, как перед ним возникло слабое облачко, быстро растворившееся в пространстве.

На лбу ребёнка проступил пот, словно он долго бежал, Маркус с сожалением снял кольцо и положил к остальным украшениям и артефактам:

— Близко, но не совсем. Будто что-то мешает мне соединиться с родовой силой.

Причиной могло быть то самое проклятье рода Морган, и я потребовала подробностей, в это время вертя в руке кольцо. По возникшему желанию его надеть, я уже поняла, что это он, тот самый артефакт, который сделали специально для меня. Маркус и рассказал, что это был подарок того самого деда, лорда Хэнли, перед школой.

Весь вечер я изучала заклинания, помогавшие домохозяйке содержать дом в порядке. И сразу поняла, что волшебных заклинаний, выполняющих всё, не было. Мало того, сила на них