Морвейн. Шепот Хранителей - Морена Тенебрис

подталкивал его вперёд, тогда как Морвейн чувствовала, что дорога становится всё сложнее с каждым шагом. Горы остались позади, уступая место холмам, а затем лесам, где свет солнца пробивался сквозь густую листву лишь редкими бликами.

Дорога была непростой: порой приходилось пересекать бурные ручьи по шатким камням, пробираться сквозь заросли колючих кустарников и прятаться от случайных путников, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ночами их окружали звуки дикой природы, а иногда — настороженная тишина, когда даже птицы замолкали, предчувствуя что-то недоброе.

Лиандер время от времени поглядывал на Морвейн с лёгким беспокойством, но не вмешивался. Он шёл рядом, поддерживая её присутствием, но не навязываясь. Иногда он уходил вперёд, разведыванием проверяя дорогу, а иногда просто наслаждался ветром, который, казалось, признавал в нём своего.

Топи дали о себе знать задолго до того, как они их достигли. Воздух стал влажным и тягучим, наполненным запахами сырой земли, гниющих листьев и чего-то сладковато-приторного. Туман стелился над землёй, словно живое существо, цепляясь за траву, окутывая стволы деревьев молочными лентами. Почва под ногами стала мягче, пружиня при каждом шаге, а редкие деревья вокруг казались старыми и уставшими, словно сами не знали, почему до сих пор растут в этом странном месте.

Морвейн замедлила шаг, оглядываясь. Здесь чувствовалась древняя магия — не похожая на лёгкость ветра в горах, а густая, вязкая, цепляющаяся за одежду и мысли. Топь ждала их, молча наблюдая, готовая открыть свои тайны только тем, кто осмелится ступить дальше.

— Туманное топь… — протянул он, словно пробуя это название на вкус. — Это место, где земля живёт своей жизнью. Болота там коварны, а туман может свести с ума, если долго в нём находиться. Говорят, путники, что заходят слишком далеко, начинают слышать голоса.

— Голоса? — Морвейн настороженно посмотрела на него.

— Да, — эльф усмехнулся. — Кто-то слышит зов умерших, кто-то — собственные страхи. А некоторые вообще исчезают и больше не возвращаются.

— Замечательно, — проворчала Морвейн, задумавшись, не решает ли ветер просто избавиться от неё.

Кот-призрак шипит, выражая явное недовольство происходящим, но, как обычно, его слышит только Морвейн. Лиандер, заметив её сосредоточенный взгляд в пустоту, с любопытством спрашивает:

— Ты снова разговариваешь с «никем»?

Морвейн лишь отмахивается, решив не тратить время на объяснения.

Чем глубже они идут в топь, тем сильнее ощущение, что за ними наблюдают. Внезапно что-то шевелится в тумане, и Лиандер замирает, кладя руку на рукоять меча.

— Мы здесь не одни, — тихо говорит он.

Туман словно оживает, медленно закручиваясь вокруг них. В воздухе раздаётся странный звук — то ли приглушённый смех, то ли шёпот. Морвейн чувствует, как по спине пробегает холодок.

Кот-призрак прижимает уши и раздражённо шипит:

— Отлично, просто прекрасно! Мы в ловушке!

Лиандер щурится, пытаясь разглядеть что-то впереди.

— Кто-то играет с нами, — тихо говорит он.

Морвейн прислушивается. Голоса в тумане становятся громче, сливаясь в мелодичный хор, напоминающий детскую колыбельную. Это звучит завораживающе… слишком завораживающе.

Она внезапно осознаёт, что её ноги сами делают шаг вперёд. Лиандер резко хватает её за руку, удерживая на месте.

— Не слушай! — строго говорит он.

Но Морвейн уже ощущает, как что-то незримое тянет её вперёд. Туман становится гуще, фигуры в нём обретают очертания…

Фигуры в тумане обретают форму. Морвейн видит их смутно, но сердце уже подсказывает ей, кто перед ней.

Высокая женщина с длинными светлыми волосами, похожими на её собственные, и строгими зелёными глазами. Мужчина рядом — его черты ей тоже знакомы, но откуда?

Она сжимает пальцы, её дыхание перехватывает.

— Мама? — шепчет она.

Женщина улыбается, но в её взгляде нет тепла.

— Ты всё ещё жива? — голос её звучит так, словно это упрёк.

Морвейн чувствует, как мир вокруг неё рассыпается. Воспоминания о детстве — о холоде, одиночестве, о том, как её бросили.

— Это не реально, — негромко говорит Лиандер, но его голос кажется далёким.

Мужчина смотрит на неё с разочарованием.

— Мы думали, ты не переживёшь зиму, — говорит он.

Слова бьют в сердце, как кинжалы.

— Морвейн! Это ловушка! — яростно шипит призрак.

Но её ноги снова делают шаг вперёд…

— Морвейн, не смей! — резко говорит Лиандер, хватая её за запястье.

Но её тело не слушается. Слова этих теней словно цепи, затягивающие её в прошлое. Женщина снова улыбается:

— Всё это время ты выживала, но зачем? Разве ты не хочешь домой?

— Домой?.. — губы Морвейн дрожат.

— Домой, — эхом повторяет мужчина. — К семье.

Кот-призрак рычит:

— Глупая девчонка! Это не твоя семья! Они тебя бросили!

Но голоса в тумане такие тёплые. Такой соблазн просто… поверить.

Тени протягивают к ней руки.

Лиандер прищуривается, его глаза вспыхивают.

— Хватит. — Он вскидывает ладонь, и его пальцы окутывает свет.

Тени резко отшатываются, искажаясь. Женщина больше не улыбается — её лицо трескается, словно фарфор. Мужчина с ненавистью шипит:

— Ты не должна была выжить!

И туман вокруг взрывается, обнажая их истинную форму — скрученные, бесформенные создания с пустыми глазницами. Морвейн делает резкий вдох, осознавая, что ещё мгновение — и её бы не стало.

Лиандер сжимает её руку сильнее:

— Держись за реальность. Не дай им украсть тебя.

Морвейн, сжимая глаза, боролась с призрачными образами, пытаясь удержать себя от полного погружения в тьму прошлого. Иллюзии тянули её, наполняя её разум сладкими воспоминаниями и горькими обидами. В её голове раздались крики, прошептанные голосами давно забытых родных, и они манили её вернуться в тот мир, где боль и утраты перемешивались с нежностью.

Лиандер, стоящий рядом, продолжал крепко держать её руку, его свет, излучавшийся из пальцев, пробивался сквозь густую мглу иллюзий. Он сосредоточился, словно впитывая всю свою силу, и вокруг него вспыхнули отблески света, отражавшиеся на мокрой земле. Его лицо было напряжено, но решительно — он не позволял теням поглотить Морвейн.

— Держись за реальность, — шептал он, и его голос, наполненный властью света, разгонял зловещие образы. Внезапно иллюзии начали трескаться, их очертания исказились и распались, словно покрытые инеем стекла. Голоса стали эхом, медленно затихая, а туман постепенно рассеивался.

Морвейн, со слезами на глазах, пыталась сосредоточиться на ощутимых предметах — на холодном камне под ногами, на шорохе настоящего ветра и на спокойном дыхании Лиандера. В её душе зародилось осознание: она не может позволить прошлому украсть её настоящее.

Тем временем, вокруг них пустота топи снова заползала, но