Подменная дочь - Лора Лей

Среди оставшейся по ограде травы нашла мяту, тархун, аптечную ромашку, зверобой и чабрец. Были еще какие-то пахучие травки, но собирать не рискнула: не такой уж я знаток китайской флоры, как ни крути. Описывала, да, но не пробовала. Шень Сяо оказалась более продвинутым пользователем: она обнаружила за домом хурму, османтус, у дальнего угла — персиковое дерево и куст мушмулы. Живем, господа!

* * *

Потекли дни свободы и труда. Главный дом не давал нам голодать, но и жировать не приходилось, однако ни я, ни Шеньки не видели повода для жалоб. Первое время девчонки чурались откровенного общения, но уже к зиме освоились, и у нас образовался девичий тройственный союз.

Мы вместе работали по дому, перекапывали понемногу участок под огород, я увлекла их цигуном, начала учить читать и писать. Мы вставали засветло и ложились сразу, как стемнеет. Пока я читала или писала, девчонки вышивали. Я тоже иногда бралась за иглу, и получалось вполне прилично, даже гордилась собой и вспоминала бабушку Чжан. До пипы руки не дошли, а вот штаны и тунику для тренировки я сшила.

Каждый месяц я получала от бабки несколько листов сутр или сказаний и возвращала в следующем три-четыре копии — как она велела. Видимо, моя каллиграфия ей нравилась, потому что через четыре месяца количество бумаги и продуктов увеличилось, нам даже стали приносить остатки еды для поросят. Я как-то размахнулась с ними: траву скосили, и кормить скотину было затруднительно. Уж не знаю, кто там решил нам помочь, но свинок пока удавалось поддерживать.

Я сделала лестницу из бамбуковых стволов и оглядела пространство за оградой: там обнаружился переулок, с двух сторон ограниченный высокими стенами — с моей и с противоположной. Однажды просидела наверху целый день — увидела только золотаря, собиравшего отходы жизнедеятельности двух особняков, и служанку, выбегавшую на пару часов в город. Надо составить расписание приходов золотаря и спланировать экскурсию в местный вариант Сучжоу. Очень любопытно!

Глава 9

Первую осень и зиму мы с девчонками пережили с трудом. Должна признать, что я, несмотря на возраст и опыт, оказалась самонадеянной вертихвосткой. Не зная броду, полезла в воду! Если бы не продуктовые вливания главного дома и их уголь и дрова, нам пришлось бы гораздо сложнее. Пока в саду имелась трава, птицы перебивались, а вот зимой их пришлось забить, как и поросят. Правда, последних я подарила особняковой кухне к новому году — сами убить хрюшек мы не смогли.

Тогда же мы впервые поели мяса! Повторю — мы не голодали, но ни мяса, ни рыбы нам не выделяли. Хорошо, фрукты выросли, полакомились немного. В остальном — рис да пшено и наоборот. Изредка — соленья, которые мне было трудно воспринимать.

Я, даже живя в Нанкине, питалась в основном европейской едой, поэтому перейти полностью на местную псевдо-китайскую мне было крайне тяжело. Не хватало картошки, квашеной капусты, помидоров, а главное — хлеба. Обычного черного хлеба, он мне даже снился! Уж про сало с чесноком, стейк или бифштекс вообще молчу. Но приходилось есть, что дают, и не выступать.

Зато с Шеньками мы нашли общий язык, даже подружились: ну, если так можно назвать наше общение «госпожа — доверенные слуги». Обе служанки были миленькими аккуратненькими юницами, чем-то похожими внешне: примерно моего роста, маленькие лица, яркие глаза и губы, кожа на щечках чистая, обе носили одинаковые прически — «двойные бублики» и форменные кофточки-юбочки.

Характер же разнился, как выяснилось: Шень Мяо была смелая, говорливая, практичная и хваткая, а Шень Сяо — этакая квочка-рукодельница, домашняя девочка, повариха, но тоже порой «зрила в корень», хоть и высказывалась реже подруги. Их тандем был крепкий, несмотря на различия, но верховодила, определенно, Мяо.

Девчонки, много позже переселения, рассказали, почему решились разделить со мной добровольную изоляцию. Оказалось, что на них положил глаз управляющий, искавший жен иили наложниц для своих сыновей, что абсолютно не устраивало девушек.

Мужик сам-то был неплохой, а вот парней вырастил развязными и жестокими. Их боялись и избегали, от жалоб господам и увольнения из особняка наглецов спасало положение отца и его деньги. Поэтому, не имея покровителей среди остальных привилегированных слуг и господ, девчонки были беззащитны перед похотью младших управленцев. Так что, даже моя предшественница для них была предпочтительнее постели братьев Куй (почти х… символично!).

Теперь, узнав меня получше, они вообще считали себя счастливицами и готовы были холодовать и голодовать вместе со мной. Было лестно, хотя я не обольщалась. Опыт женской дружбы у меня был неприятный, так что про дистанцию и тайны я не забывала. Но, тем не менее, несколько месяцев преодоления трудностей нас сблизили до приемлемого для душевного комфорта уровня.

Особо лично мне нравились наши посиделки: девчонки шили или вышивали, а я читала вслух захваченные книги или рассказывала им истории из своей жизни, выдавая их за фантазии. Шеньки слушали внимательно, задавали много вопросов и однажды предложили записать мои повествования для продажи.

У меня такая мысль была, но я не решалась об этом говорить, дабы не спалиться. Теперь, получив подтверждение догадок относительно уровня развития местной литературы, растормошила своих наперсниц на предмет «что и как». Оказалось, что недалеко от особняка есть торговая улица, где расположены несколько книжных магазинов и даже (!) типография.

В Сучжоу этого мира, политической и культурной столице империи, действует несколько учебных заведений, главным из которых считается старейшая Академия Танлинь — кузница чиновничьих кадров, где учатся самые выдающиеся таланты империи, имеется самая богатая библиотека, а преподаватели сего храма науки известны во всем цивилизованном мире (ха! два раза).

Так вот, эта самая академия как раз недалеко от торговой улицы, и местная студенческая элита предпочитает там покупать учебные и писчие принадлежности, а также проводить свободное время в беседах и дискуссиях на возвышенные темы в ресторане «Небожителей».

К чему все эти подробности? Да к тому, что первыми читателями и ценителями новинок традиционно становятся студенты и преподаватели Академии Танлинь: они покупают рукописи, читают и выносят вердикт. Если новинка набирает более ста голосов, ее передают в типографию и печатают уже большим тиражом. Тираж зависит от обсуждения в «Небожителях»: вызвала книга бурные споры — тираж высокий, нет — меньший. Сложно, но разумнее, чем просто риск владельца.

— Госпожа, думаю, Ваши истории понравятся студентам. Я никогда ничего подобного не слышала! На площади у ресторана «Белый лотос» на берегу Тайху каждый