Бывший. Спорим, будешь моей? - Алла Биглова

– В целом, тебе здесь понравилось? – игнорирую её нападки и спрашиваю с улыбкой.

– Удивительно, но да. Ты постарался на славу. Мне нравятся условия, но я не думаю, что смогу работать с бывшим, – честно признаётся она.

– А с настоящим? – улыбаюсь я, опираюсь на стол и чуть придвигаюсь к ней.

– Ты в себе настолько уверен? – усмехается она, напротив отодвинувшись. – Ты не сдашься, верно?

– Знаю, насколько сильные у тебя проблемы с доверием. И понимаю, где твоё «нет» – это «стопроцентное нет», и где «нет» – это «да, но я боюсь тебе доверять», – Натали меняется в лице: я попал в точку. – В любом случае, наши отношения никак не скажутся на работе.

– Да, мне уже рассказали, что начальник не заглядывает под женские юбки, – фыркает Натали, и я смотрю на неё с улыбкой.

– Уже успела спросить, есть ли у меня кто-то? – парирую я, и Натали закатывает глаза. – Убедилась, что мне никто, кроме тебя, не нужен?

– Твоя зацикленность на мне поражает, – ворчит она, пряча улыбку. Она отводит взгляд, и по её жестам я догадываюсь, что ей это приятно слышать.

– Так ты, сбегая, не дала мне возможности поговорить. Нерешённый разговор тоже очень сильно цепляет, знаешь ли, – у меня есть, что ей ответить.

Я готовился к этой беседе несколько месяцев, прокручивая всё в голове. И вот, когда он, наконец, случился, я говорю всё то, что у меня накопилось на душе.

– Хорошо. Давай обсудим, – сдаётся она. – Что ты вообще хочешь обсудить и узнать?

– Только не здесь и не сейчас, – качаю головой я. – Коллеги не поймут, если у нас будет бурное собеседование, – я специально делаю двусмысленный намёк, от которого Натали мгновенно краснеет и опускает взгляд, уставившись в пол. Она всячески избегает зрительно контакта со мной, и мне это даже льстит. – Как насчёт того, чтобы посидеть в пятницу вечером в ресторане? Я заеду за тобой после работы.

– Отказ, как я понимаю, ты не примешь? – качаю головой. – Хорошо, давай встретимся и расставим все точки над «и».

Часть 3: Будешь моей?

14

Натали

Нет смысла избегать неизбежного. Нам всё равно рано или поздно придётся поговорить. Осознаю, что всего один разговор изменит мою дальнейшую жизнь. Будет ли это позитивное изменение, или, напротив, негативное – я не знаю.

Я не решила, чего я хочу. И это непонимание душит меня саму сильнее, сводит меня с ума. С одной стороны, нам ничего не мешает вновь сойтись, попробовать быть вместе. Мы оба были одни, и оба не забыли друг друга. С другой… я не вытерплю ещё раз такой крупной ссоры.

В пятницу я остаюсь работать удалённо. Нам разрешается два-три раза в неделю не выходить в офис. Я пользуюсь этой возможностью. Если честно, я так и не смогла сказать Ольге, что думаю об уходе. Я сама не знаю, хочу ли я увольняться, или нет. В общем, под конец года я решила довести саму себя неопределённостью и огромным количеством непринятых решений.

Готовлюсь к свиданию с самого утра. Принимаю душ, укладываю волосы, хожу с бигудями на голове. Попутно решаю рабочие задачи, делаю макияж и выбираю одежду.

Зимой сложнее – что-то более открытое, элегантное и эротическое не наденешь. Жаль, что мы столкнулись не летом.

Ловлю себя на мысли, что хочу ему понравиться. Хочу, чтобы он офигел от моей красоты. Хочу ли я его соблазнить и перевести в горизонтальное положение нашу встречу?

Останавливаюсь на тёплом чёрном платье и тёплых колготках. Роскошный вид, конечно, никто не отменял, но здоровье всё-таки важнее.

Давид лёгок на помине. Он заезжает за мной ровно в шесть, и чисто из вредности я спускаюсь на десять минут позже.

Жаль, что он не видит результат моих сборов под пуховиком, но мы оба улыбаемся друг другу.

– Весь день готовилась к встрече? – подмечает Давид, и я стискиваю зубы, натягивая губы в улыбке.

Знает меня, гад, и с легкостью угадывает мои мысли.

– Нет, в последние десять минут на скорую руку оделась, – парирую ему я. – Покончим с этим?

– Не знаю, с чем ты там планируешь покончить, но у меня в планах очень многое начать, – улыбается мой самый любимый худший кошмар.

– Тогда зачем нам ресторан? Пытаешься произвести на меня ещё одно впечатление?

– Можно и так сказать, – пожимает он плечами. – Просто хочу тебе показать, что я очень многое обдумал с нашей последней встречи. Хочу показать тебе, чего ты на самом деле достойна.

– Просто помни, что меня не взять деньгами, – повторяю ему я, что он итак знает.

Да, мне нравится красивое ухаживание, нравятся подарки, и чёртов букет, что каждый день напоминает мне о нём, тоже. Но куда важнее для меня отношение, взаимопонимание и поддержка. И я не уверена, что Давид может мне всё это дать.

Как бы сильно я этого не хотела.

Мы выезжаем из моего двора, и Давид продолжает разговор:

– Понимаю, что у тебя проблемы с доверием, – ёрзаю, засранец словно читает мои мысли. – И это объяснимо почему. Твои родители…

– Пожалуйста, не надо, – прерываю его я, отвернувшись к окну.

Я росла без них. Неизвестно, погибли ли они, или просто отдали меня в приют, но я с детства могла рассчитывать только на себя. Я мечтала о любви, о ласке, о заботе, о защите, но вместо этого сталкивалась со строгостью воспитательниц. Женщин, у которых был свой дом и которые почти каждый вечер туда возвращались.

Я мечтала о любви, о тепле, заботе и поддержке. Давид был единственным, кому я доверилась. И я сбежала от него, боясь, что он сделает мне больно.

И до сих пор думаю, может зря я всё-таки сбежала? Или зря даю ему шанс поездкой в ресторан и пустым разговором?

– Прости, – его рука кладётся на мою руку, и моё тепло простреливает током. Его прикосновения по-прежнему приятны. – Я хотел сказать, что я просто понимаю это. Прошу, не убегай от меня.

Ничего не отвечаю, глядя в окно. Мы подъезжаем в один из самых дорогих ресторанов города, и я удивляюсь, когда он успел забронировать здесь столик?

– Я