Мой прекрасный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова

Гидеон выпрямился, переместился ко мне и загрузил новые голограммы.

– Смотри.

В воздухе замелькали проекции небольшого здания, сделанного под старину, простого и изысканного, с высокими окнами, расположенного в респектабельном районе Хантума на Ариате. Идеально для бутика. Для моего бутика.

Я так и замерла, жадно вглядываясь и представляя, где и как располагаются витрины с украшениями, мастерская, мой кабинет…

– Ну, как, подходит под твою красоту? – спокойно уточнил Гидеон.

– Очень.

Я потянулась к проекции, и вдруг наши руки столкнулись. Он не отдернул пальцы, даже не попытался активировать почему-то вновь снятые перчатки, и прикосновение буквально обожгло. Мы замерли. Голограммы мерцали, отражаясь в его глазах.

Гидеон медленно убрал руку, открыл еще один файл – детальный план здания.

– А владельцы? – спросила я, изучая данные.

– Здание мое. Думаю, договоримся.

– Ты серьезно? – прошептала, не веря такой удаче.

О бизнесе семьи Эрмер, приобретении и реставрации ими старинных зданий, я слышала немало. Но даже не мечтала арендовать у них помещение – не потянула бы.

– Всегда.

Он наклонился еще ближе. Я почувствовала его дыхание. А потом… Наши губы соприкоснулись. Сначала просто касание, а потом оно переросло в медленный, нежный и невыносимо чувственный поцелуй. Мир сузился до этого мгновения – до тепла его губ и рук, до вспышки где-то внутри, что была сильнее всех доводов рассудка. Я забыла про эскизы, про здание, про все.

Поцелуй оборвал вызов по лиару. Гидеон резко отстранился.

– Капитан, вас ждут на мостике. Мы приближаемся к точке первого гиперпрыжка.

Я уже знала, что их планировалось семь, чтобы завтра к вечеру оказаться на Ариате. Если бы не начавшиеся Звездные игры, вариантов для путешествия было бы немало, а так всего один.

– Спасибо, Роберт. Сейчас буду, – отозвался Гидеон, отключая связь.

Он сбросил голограммы, слегка сжал мои пальцы.

– Обсудим позже.

– Хорошо.

Гидеон поднялся, ушел так же быстро, как и появился. Я осталась одна. Губы горели, и я прикоснулась к ним пальцами, словно надеялась удержать это мгновение, впитать его в себя, никогда не забыть.

Пришла в себя, вдохнула, потянулась к голограмме и… замерла от простого осознания. В гостиной не было никого, только Гидеон и я. Так зачем же мы старались изображать из себя пару там, где нас никто не видел? Ответа на этот вопрос не было, мысли хаотично разбегались.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы хоть немного успокоиться и снова взяться за работу. Теперь, когда моя мечта так близко, я не собиралась останавливаться.

* * *

Я не успела еще толком проснуться, только почувствовала, как руки Гидеона обвили меня, притянули к груди.

Вернулся.

Весь день его не было. Ни на обед, ни на ужин не пришел, и в каюту не заглядывал, пока я работала, и даже в тренировочном отсеке не появился. Лишь связался со мной спустя два часа, когда ушел после разговора о моем салоне, предупредил, чтобы не ждала. Всего пара слов, но от них внутри полыхнуло таким теплом, что я поняла… Буду ждать. Как мне не ждать этого прекрасного чуткого мужчину, который даже в таком хаосе, что всегда творится во время гиперпрыжков, помнит обо мне?

Я тогда спросила, нужна ли помощь. В конце концов, я управляю камнями, могу и с метеоритами, если что, разобраться. Но Гидеон отказался, коротко сказав: «Справимся».

В итоге, проработав большую часть дня и сходив на тренировку, я забралась в постель. Засыпала, ворочаясь, будто под одеялом рассыпали песок.

А сейчас, когда он прижал меня к себе, коснулся подбородком макушки, и я сонно заворочалась, устраиваясь поудобнее, прижимаясь спиной к его животу, вдруг поняла, почему так долго сегодня не могла уснуть. Мне не хватало рядом Гидеона.

Звезды бесконечные! До чего же этот мужчина, оказывается мой, если я, даже ни разу не оказавшись с ним до этого момента в постели, уже тоскую без его дыхания в темноте, без надежных рук, без непривычной тяжести мужского тела.

И как правильно, до мурашек правильно, ощущается эта простая близость сейчас.

– Ты… все в порядке? – пробормотала в его плечо.

– Да. – Губы коснулись лба, легкий поцелуй, едва ощутимый. – Спи, Бель.

Голос Гидеона пробился сквозь пелену сна, низкий, теплый, как пушистое одеяло в зимнюю ночь.

И я послушалась, даже нее думая выбраться из его рук, бесконечно доверяя им себя.

* * *

Я вошла в столовую и сразу почувствовала, как в воздухе разлилось чужое предвкушение. Вчера, когда я приходила обедать и ужинать, здесь было практически пусто, я пересеклась лишь с несколькими людями, а сегодня – будто весь корабль собрался посмотреть на нас. Ну, да, чем еще развлечься посреди космоса, как не отношениями капитана и его невесты? Времена проходят, а это в людях ни капли не меняется.

Гидеон уже сидел за столом, спокойный, словно и не замечал десятков глаз, прилипших к нам. На сильных пальцах, обхвативших чашку кофе, не было привычных перчаток, и от одного этого зрелища у меня почему-то перехватило дыхание.

– Спала хорошо? – спросил он, отодвигая мне стул.

Голос его звучал низко, немного хрипло. Я кивнула, не доверяя себе слова. Он улыбнулся.

И все.

Мир сузился до этой улыбки – теплой, чуть хищной, обещающей что-то, от чего кровь тут же прилила к щекам.

Мимо нас кто-то шел и споткнулся на ровном месте, чуть не уронив поднос, и это немного ослабило возникшее между нами напряжение. Если бы я только могла предположить, что будет дальше…

И, да, наверное, я бы тоже забыла куда иду, как та студентка, только что появившаяся в дверях и увидевшая, как Гидеон кормит меня с ложечки. Кормит и явно наслаждается этим процессом. А я… как вообще сопротивляться ему, когда видишь эту невероятную, соблазнительную, лишающую меня сердца улыбку на его губах? И что теперь с этим делать? С тем, что мы едва знакомы, а он обладает надо мной такой властью, а под этим темным и проницательным взглядом я забываю себя.

– Ешь, Бель, – Гидеон отломил кусочек пирожного, поднес мне на вилке.

Я прожевала бисквит, и в этот момент его пальцы едва коснулись моей губы, стирая остатки сливок.

Тихий вздох пронесся по столовой, но смотрели сейчас по большей части не на меня, а на невозмутимого, не обращающего ни на кого внимания, Гидеона.

Гидеона, чьи пальцы без перчаток никого никогда не касаются. Гидеона, который кормит меня с ложечки. Гидеона, который улыбается так, как никто не умеет.

Самый сложный завтрак в моей жизни