Своенравная леди - Нэн Райан

Сюзетта, сжимавшая вспотевшими руками шляпку, стояла у самого края толпы. Им с Анной удалось пробиться вперед, и сопровождавший пленников отряд остановился прямо перед ними. Двое индейцев оказались не дальше чем в двадцати пяти футах от девушек. Молодой вождь Большое Дерево не производил такого сильного впечатления — обыкновенное лицо, более бледная кожа, нервный вид. Мельком взглянув на него, Сюзетта вновь перевела глаза на Сатанту. Заиграл оркестр. Большое Дерево взволнованно смотрел на поднявшуюся вокруг суматоху, и казалось, он сейчас улыбнется. Но Сатанта остался невозмутим. Он сидел неподвижно, глядя прямо перед собой.

Кровь застучала в висках у Сюзетты, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а желудок скрутили спазмы. К горлу подступала тошнота, струйки пота бежали по спине. Не отрывая взгляда от полуобнаженного вождя, девушка представляла себе, как этот могучий краснокожий склонился над неподвижным Люком и в воздухе мелькнул длинный острый нож для снятия скальпов. Рука с ножом опускалась все ниже и ниже… Сюзетта почувствовала дурноту.

В это мгновение Сатанта медленно повернул голову. Черные блестящие глаза остановились на девушке. Она открыла рот, чтобы закричать, и бросилась к нему, движимая жаждой мести. Но тут ноги ее подкосились, и Сюзетту окутала тьма.

— С ней все будет в порядке, Анна. Не волнуйся, — произнес низкий звучный голос совсем рядом с Сюзеттой.

Она вынырнула из тумана беспамятства и увидела склоненное над ней лицо Остина Бранда. Сюзетта сидела в его крытой коляске, прислонив голову к мягкой кожаной обивке. Остин сидел рядом с ней и прижимал влажный носовой платок к ее лбу. Лиф клетчатого платья девушки был расстегнут до самой груди. Рядом с коляской стояла взволнованная Анна и обмахивала Сюзетту шляпкой.

— Тебе лучше, милая? — ласково улыбнулся Остин.

Сюзетта попыталась подняться и, не понимая, что произошло, взглянула в его гладкое, загорелое лицо.

— Нет, Сюзетта, не пытайся пока вставать. — Остин вновь опустил девушку на сиденье и приложил к ее шее прохладный носовой платок. — Ты упала в обморок, милая. Уверен, это от жары. Тебе не следовало снимать шляпку. К счастью, я стоял неподалеку и увидел, что ты лишилась чувств. Мне трудно поверить, что родители разрешили вам одним отправиться в город. — Он вскинул свои густые брови. — Так?

Анна потупила взгляд и переступила с ноги на ногу. Сюзетта посмотрела прямо в серые глаза Остина.

— Они ничего не знали. А теперь узнают. Нас видел весь город, и мне кажется, что почти все заметили, как я упала в обморок.

Остин улыбнулся:

— Я не могу упрекнуть вас за желание посмотреть на вождей. Как бы то ни было, теперь, когда суматоха утихла и дикарей препроводили в тюрьму, полагаю, вам следует вернуться. Я отвезу тебя домой, Сюзетта. Не спорь. — Остин повернулся к Анне: — Буду счастлив захватить и тебя, Анна. Садись в коляску, а я приведу лошадей.

— Большое спасибо, мистер Бранд, но мне недалеко, и я не больна. Я поеду домой на своей лошади.

Когда Остин Бранд сел в коляску рядом с ней, Сюзетта взяла его за руку и тихо сказала:

— Мистер Бранд, мне очень неловко, что я причиняю нам беспокойство. Вы не представляете себе, как я презираю этих дикарей. Моя ненависть так сильна, что я чувствую себя больной.

— Ты не можешь ненавидеть Сатанту больше, чем я.

Сюзетта никогда в жизни не видела такого злого лица, особенно у Остина Бранда.

— Вы чем-то расстроены, мистер Бранд? — встревоженно спросила она.

— Прости, милая. — Остин быстро взял себя в руки. — Забудем об этом. Откинься на сиденье и отдыхай.

По пути домой Остин Бранд использовал все свое обаяние, чтобы поднять настроение девушки. Сюзетта его почти не слушала: ее мысли были по-прежнему прикованы к Сатанте. Она отвечала на вопросы Остина, но ей трудно было сосредоточиться на том, что он говорил.

— Сюзетта? Что случилось? Что ты так смотришь на меня?

— Я… простите. Я просто подумала, что хотя вы в костюме, кажется, совсем не страдаете от жары. А я в легком платье упала в обморок. Непонятно.

— Я пропустил пару стаканчиков крепкого виски перед тем, как ехать в форт, — улыбнулся ей Остин. — Самое лучшее средство для поднятия духа — это хороший глоток спиртного.

— Вы смеетесь надо мной, мистер Бранд!

— Конечно, дорогая, но только потому, что хочу снова увидеть милую улыбку на твоем хорошеньком личике.

Сюзетта потупила взгляд.

— Я знаю, что вела себя… ну… Мама и папа волнуются, я не сомневаюсь. Я не хотела этого, но я…

Остин ласково похлопал девушку по руке:

— Сюзетта, я знаю, как тебе тяжело. Люк был отличным парнем, и из него получился бы хороший муж. Это ужасная трагедия. Я очень тебе сочувствую, милая. Твой отец говорил, что ты не согласилась поступить в колледж в Форт-Уэрте.

— Верно.

— А как насчет путешествия в Европу на большом корабле?

— Мистер Бранд, у моих родителей нет таких денег…

— Я подумал, что это может быть наш с Бет тебе подарок к окончанию школы.

— Но у меня нет никакого желания ехать в Европу…

— Тогда, возможно, я еще что-нибудь могу сделать. У меня появилась идея, Сюзетта! — Серые глаза Остина сверкнули. — А не хочешь ли ты поработать в моей газете? Блейк говорит, что ты всегда вела дневник. Возможно, ты способна писать статьи, которые заинтересуют дам. Например, можно предлагать им какие-то рецепты, рассказывать о новинках моды и…

— Остин! Остин! Да, да! Я хочу писать для вашей газеты!

Девушка вспыхнула, глаза ее засияли, на губах заиграла улыбка, а пальцы в волнении крепко сжали руку Остина. Радуясь, что Сюзетта так оживилась, он обнял ее за талию и прижал к себе.

— Мне очень приятно, что ты этим заинтересовалась, милая. Хорошо, что у тебя появится занятие. Я поговорю с твоим отцом. Вечером ты узнаешь, нет ли у твоей матери каких-нибудь особенных рецептов, которые стоило бы напечатать, а я за обедом расспрошу Бет. Уверен, она поможет тебе.

— Вы меня неправильно поняли, Остин. Я не собираюсь вести колонку для женщин. Я намерена стать репортером. Я буду писать о новостях. Настоящих новостях!

— Но, Сюзетта, боюсь, это невозможно, — покачал головой Остин. — Репортерами бывают только мужчины, и я не могу позволить тебе заниматься этим. Едва ли ты понимаешь, что…

— Все я прекрасно понимаю! Вы считаете меня пустоголовой юной дурочкой, которая не знает…

— Минуточку, Сюзетта. Я вовсе так не думаю. Я прекрасно знаю, что ты умная и способная молодая женщина.

— Тогда, пожалуйста, Остин, позвольте мне стать репортером. Я хочу освещать процесс над индейскими вождями.

— Нет, милая, не могу. Откровенно говоря, я считаю, что тебе даже не нужно присутствовать на заседаниях суда. Разве ты забыла о сегодняшнем обмороке?