Греховные клятвы - Лилиан Харрис

Мой рот приоткрывается, и я позволяю себе почувствовать, как слова льются из его глаз, в которых плещется сердечная боль, правда и все человеческое.

— Я всю жизнь знал, что не был хорошим человеком, — добавляет он. — Что я не тот, кто нужен женщине. Но проблема в том, детка, что я не могу существовать без тебя. Я не знаю, кем я был до встречи с тобой, и я буду никем, если тебя не будет рядом со мной.

Эмоции сжимают каждую его жилку, и я чувствую их — эти слова, боль его души, когда он отдает мне все. Свободно. Безоговорочно.

— Теперь ты мой дом, моя голубка. — Другой рукой он проводит по моей щеке, большим пальцем смахивая слезу, и откидывает голову назад. — Ты — женщина, о которой я когда-то только мечтал. Но теперь, когда я узнал, каково это — любить тебя, я не могу вернуться назад и притвориться, что тебя никогда не существовало.

— Майкл… — Я задыхаюсь, мое зрение затуманено.

— Однажды я сказал тебе, что любовь — наша самая большая слабость. — Он приникает губами к моему лбу и нежно целует меня, оставляя бездыханной. — Но я ошибался. Потому что это также наша самая большая сила.

У меня сводит живот, когда он встречается взглядом с моими глазами, и все внутри меня одновременно взрывается и рушится.

— Любить тебя было для меня величайшей честью, Элси Марино, и я планирую любить тебя до самой смерти.

— Ты… ты любишь меня? — Я заикаюсь. — По-настоящему любишь?

— Я знаю. Для меня это тоже стало шоком. — Он глубоко и раскатисто смеется, приближая свой рот к моему.

Я чувствую жар его губ, сильно желая их. Мой рот покалывает, каждый дюйм моей кожи охвачен огнем.

— Это твой отец заставил меня понять, что это так, — шепчет он. — Потому что то, что я чувствую к тебе… Боже, Элси… — Он вздыхает. — Я живу и дышу ради тебя. Эти дни без тебя были мукой. И если бы ты когда-нибудь оставила меня, ты могла бы просто убить меня, потому что я уже был бы мертв. Так что да, моя голубка, я люблю тебя. По-настоящему, чертовски люблю.

Он берет одну из моих рук и прижимает мою ладонь к своему сердцу. Оно бьется в такт крещендо, все быстрее и быстрее.

— Оно бьется для тебя. Оно не перестает биться с того момента, как ты вошла в мою жизнь. И оно будет биться даже после моей смерти. Оно будет биться за тебя в адских ямах, куда я, несомненно, попаду.

Я откидываюсь назад, глядя на него с переполняющей меня любовью, и в мгновение ока обнимаю его.

— Слава Богу, — шепчет он, прежде чем приподнять меня, подставляя ладони под мою задницу и притягивая меня к своему телу.

Я обхватываю ногами его бедра и плачу у него на плече, позволяя слезам пропитать его рубашку. Этот мужчина, безграничность наших чувств… это ошеломляет. Его пальцы пробираются вверх по моему позвоночнику, пока он не запускает их в мои волосы. Он притягивает меня к себе, его глаза стекленеют.

— Значит ли это, что ты вернешься к нам домой? — Его голос дрожит, глаза остекленели, как будто он не уверен, каким будет мой ответ.

— А если я скажу «нет»? — Я поднимаю одну бровь.

— Тогда я верну тебя обратно, с криками и пинками, детка. Потому что я больше никогда тебя не отпущу.

Я закусываю нижнюю губу, обхватываю его руками за плечи, и на моем лице появляется огромная ухмылка.

— Вот это дух, мистер Марино.

Он смеется — действительно смеется — и этот звук…

Это любовь? Могу ли я уже влюбиться в него? Не все ли равно, что я чувствую в этот самый момент?

Перестань анализировать, Элси, и скажи ему, что ты действительно чувствуешь.

У нас не всегда есть время на раздумья и размышления. Иногда мы просто должны сделать это. Прямо сейчас. Прямо в этот момент. Потому что не каждому из нас выпадает второй шанс сделать то, что можно было бы сделать. Мы сами должны совершить этот прыжок.

И я хочу прыгнуть. К нему. К нам. К любви, о которой я когда-то только мечтала. Потому что маленькие девочки превращаются в женщин, которые находят мужчин, доказывающих им, что мечты — это просто другая версия реальности.

Я обхватываю его лицо обеими ладонями и пристально смотрю в эти поразительные карие глаза.

— Я тоже люблю тебя, Майкл. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Единственный мужчина, которого я хочу любить.

Он скрежещет челюстями, его глаза закрываются на мгновение, прежде чем открыться.

— Я не заслуживаю тебя. — Он сжимает челюсти.

— Мы вроде как уже это выяснили. — Я игриво закатываю глаза.

— Что я тебе говорил о том, чтобы закатывать на меня глаза? — Он поднимает мой подбородок пальцем, его взгляд властный и тяжелый. Именно такой, какой мне нравится.

Мое тело напрягается от похотливого желания.

— Думаю, наказание не помешает.

Он ухмыляется.

— Давненько я не держал тебя на коленях, голубка.

Мое дыхание сбивается, соски уже напряжены и готовы к его прикосновению.

Он касается своими губами моих.

— Ты должна знать, что остаться со мной — значит принять эту жизнь. И если ты не можешь принять это, я не заставлю тебя остаться. Это должен быть твой выбор. — Он отступает назад, держа мое лицо в своих любящих руках. — Но если ты сможешь, если ты сможешь полюбить меня, несмотря на все это — мужчину со всеми его недостатками, — тогда ты никогда не узнаешь ни дня без моей любви, бьющейся в моей груди, только для тебя.

Огромная улыбка украшает мои губы, несмотря на то что слезы текут свободно.

— Я хочу тебя, — говорю я ему без малейшей доли неуверенности. — Я хочу нас, и я никогда не откажусь от этого ни за что на свете.

Я опускаю губы к его губам и целую его один раз, и он хмыкает.

— У тебя есть я, — обещаю я. — Вся я. Мое сердце и душа… они твои, Майкл Марино. Навсегда.

Его грудь вздымается, и внезапно в нем нет ничего нежного. Он со стоном берет меня, отбрасывая мое тело к стене.

И он делает с моим ртом то, что все это время делал с моим сердцем: разрушает его для каждого мужчины, которому никогда не представится шанс полюбить меня.

ГЛАВА 42

МАЙКЛ