Бюро магической статистики – 1 - Галина Дмитриевна Гончарова

— Пусть она тебя средством от блох помоет, оба делом займетесь, — огрызнулся Робин. — Отец, идем! Это и правда важно!

И такой у него был голос, что Жозеф Лейтнер и спорить не стал. Ясно же, тут не о бабах речь.

Он мог собой гордиться. Угадал идеально точно, какие уж тут бабы!

Робин говорил.

Жозеф слушал, хватаясь то за голову, то за сердце. Хью уже два раза поднес ему рюмку успокоительного. Арценте помогало.

Робин тоже не отказался бы, но решил соблюдать свой зарок заранее. А вдруг Тео и правда еще жив? Вдруг еще не поздно?

Оставалось только облизываться.

— Звучит невероятно, — признал наконец рент Лейтнер-старший.

— Знаю. Но… вот так получилось.

— Немыслимая, невероятная случайность!

Робин пожал плечами.

Разве? Как по его мнению, случайности тут не было, разве что распределение Элисон в Левенсберг. А остальное вполне логично.

Когда к чему-то привыкаешь, то не замечаешь многих деталей. К полотну великого художника, которое висит у тебя в гостиной, приглядишься — и уже не будешь видеть нюансов, не поймешь, что в нем такого чудесного…

Те, кто жил в Левенсберге, не видели ничего странного. А Элисон разглядела, для нее-то все было в новинку. Что стоило ее коллегам поднять головы вверх — и найти перстень? Ерунда?

А как часто мы оглядываемся вокруг?

Робин это понимал особенно отчетливо, после нескольких лет затворничества на него просто волнами накатывали впечатления. От крупных, вроде поезда, до мелких — солнечный блик на пуговице мимо идущего рента, вдохновенное кошачье мяуканье на крыше… Ерунда?

Да, но не для того, кто был этого лишен столь долгое время.

— Ты мне поможешь?

— Да, конечно. Я сейчас же… собирайся! Рафи сейчас в столице и сегодня, наверное, на работе. Едем?

— Едем. Только вот мама…

Жозеф взялся за голову. А потом…

— Маму я беру на себя. Выходи первым, и побыстрее.

— Спасибо, отец!

Хью подхватил оба мешка, но Робин отобрал у него один и кивнул на дверь.

— Ты первый, потом я, потом отец. И рамбиль заводи, понял?

— Да, рент Робби.

Жозеф тихонько улыбнулся.

Кажется, сын приходит в себя. И бабы никакой нет, просто ему потребовалось, чтобы отец был дома. И СРОЧНО! А как еще было ему дать понять, что НАДО, но не поднять тревоги? Даже если бы кто-то эту телеграмму сто раз перечитал — и что такого? Радость же! Сын женится!

Итак…

Рена Фелиция сразу не среагировала, когда мимо нее почти промчались Хьюго и ее старший сын, только дверь хлопнула. Но мужа-то она не упустила.

— Жозеф!!!

Супруг кашлянул и поправил галстук.

— Дорогая супруга, по размышлении я решил, что надо благословить детей! Сейчас съезжу за документами на брак! И поздравляю, ты скоро станешь бабушкой!

— Ах-х-х!

Рена Фелиция, самые худшие подозрения которой сбывались прямо на глазах, упала в обморок на руки Лукаса. А муж, которому она этими подозрениями за сутки мозг прогрызла от макушки до позвоночника, увернулся — и был таков. Только дверь хлопнула — и лови!

Понятно, спустя минуту рена воспрянула, собралась с духом и готова была за свое чадушко даже виверну сожрать! Но вот беда — во дворе уже взревел мотором рамбиль, и догнать его не представлялось возможным.

Рена сжала кулаки.

— Я его… я ее… я их!!!

Лукас посмотрел на это да и поспешил убраться к себе.

Скандала не случилось, а разозленная мать — это опасно. Сейчас и ему за все хорошее достанется…

— Люк!!! Немедленно ко мне!!!

Ну, Робби!

Ты мне за это ответишь!!!

Рент Роттмайер не ожидал с утра ничего интересного. Бывают такие дни, когда особенно хорошо осознаешь спокойствие и стабильность.

Как всегда — приходишь на работу.

Любимый кабинет, привычная обстановка, свой секретарь, знакомый за эти пятнадцать лет до последнего движения, чашка чая с лимоном… Но привычный утренний ритуал был грубо нарушен.

— Меня — примет! Брысь!

Жозеф?

Рафаэль искренне удивился. Это что такое случилось с другом?

Если Жозеф хотел его видеть, не надо было прикладывать никаких особых усилий, приехал бы домой. Да хоть и сегодня вечером? Рафаэль бы с удовольствием посидел с приятелем за бокалом арценте, или вот ром ему привезли, настоящий, островной…

Судя по писку, секретарь и правда «брыснул». И неудивительно, Жозеф — он крупный такой, примерно раза в два крупнее секретаря. Шире, массивнее…

Он там не один, судя по топоту?

Все верно, на пороге кабинета воздвиглись три человека. Жозеф, безусловно. Второй…

После того происшествия в Дейрене Рафаэль только один раз видел Робина. Это было еще в больнице, в постели… потом он и спрашивать лишний раз боялся. Каково это?

Твой сын еще жив — или уже спился? Или покончил с собой?

Хорошие вопросы?

Замечательные!

Оказывается, жив, хотя и не скажешь, что здоров. Но двигается энергично, даже… улыбается?

Следом за ним двигается Хьюго… как же его фамилия? Рафаэль и не думал никогда, Хью и Хью, он у друга уж сколько работает! Своим стал! Как один из Лейтнеров…

И мешки какие-то тащат…

— Прости, Раф, — извинился друг. — Хью, дверь закрой. А ты своего секретаря успокой, ладно?

— Да он и так не будет шуметь, — отмахнулся Рафаэль. Все верно, поняв, что инцидент исчерпан, секретарь, являя собой видимость оскорбленного достоинства, возвращался за свой стол. — Чай, кофе?

— Перебьемся.

Хью тем временем закрыл дверь и заложил засов.

— Рент Рафаэль, у вас есть что подстелить?