Все наши цвета - Инма Рубиалес

я заметил на ее лице следы усталости, но, учитывая, что она только что занималась переездом, это неудивительно. Спустя несколько минут Лия наконец прощается с женщиной, закрывает дверь и возвращается ко мне.

– Путь свободен?

– Что ты сказал до этого?

– О чем ты? – притворяюсь я.

Она улыбается, заметив мою уклончивость.

– Вряд ли Кэрол будет возражать против дружеских визитов.

Она смеется, когда я обхватываю ее за талию и разворачиваю, чтобы прижать к столу. Наклоняюсь, чтобы снова поцеловать, но она подается назад с игривой улыбкой.

– Только не снова, – умоляю я.

– Ты не попросил.

– Я не должен ничего у тебя просить.

– Ладно. Значит, мы просто друзья.

Но Лия обвивает мои плечи руками и разводит ноги, чтобы мне было удобнее посадить ее на стол. Сжимаю ее бедра, обтянутые джинсами, и чувствую, как ее дыхание сбивается. Наконец она позволяет нашим губам встретиться. Я целую ее еще некоторое время, затем прижимаюсь губами к ее подбородку и медленно спускаюсь к шее.

– Как насчет настоящих отношений? – тихо спрашиваю я.

Лия проводит пальцами по моей мятой футболке. Думаю, она улыбается.

– Исключительно со мной?

– Только ты и я.

– Никаких ограничений.

– Никаких.

– Ты уверен?

– Я весь твой.

И так стало гораздо раньше, чем она думает.

Я смотрю на нее, она улыбается. Лия снова целует меня, и я решаю счесть это за согласие. Она визжит и смеется, когда я поднимаю ее на руки, заставляя обвить мои бедра ногами. Тихо шикаю ей в губы, чтобы она вела себя сдержаннее, хотя сам тоже смеюсь. Мы падаем на кровать, и я перекатываюсь, чтобы оказаться сверху.

– Ты такая красивая…

Я скольжу губами по ее шее. Лия выгибается, чтобы я мог снять с нее футболку. Через мгновение исчезает и моя, а я продолжаю покрывать тело Лии поцелуями, пока она кончиками пальцев очерчивает линии моих мышц. Когда вся одежда сброшена, между нами больше не остается барьеров. Я позволяю своим губам и рукам исследовать каждый сантиметр ее тела.

– Такая хаотичная и такая прекрасная, – шепчу я.

Я подстраиваюсь под ее желания, потому что нет ничего лучше, чем видеть, как Лия извивается подо мной. Именно она тянется к тумбочке за презервативом, за что я ее слегка дразню – уж очень удобно они у нее там лежат, особенно учитывая, что она здесь всего несколько дней.

И вскоре между нами совсем не остается преград. Наши тела сливаются, и прикосновение к ней похоже на заложенную прямо у меня в груди бомбу с часовым механизмом, которая вот-вот взорвется. Это как стоять на краю обрыва, возвышаясь над землей на километры, и не бояться упасть.

Я спал с другими девушками раньше. Но никогда прежде я не занимался любовью.

– Я люблю тебя, – шепчет она, и ее слова еще долго отдаются эхом в моей голове, пока я лежу в постели и жду, когда Лия вернется.

Она выходит из ванной, забирается ко мне под одеяло, и я тут же раскрываю объятия. Лия практически ложится на меня, упираясь подбородком в центр моей груди. Так наши лица оказываются совсем близко. Провожу рукой по ее волосам, а потом спускаюсь ниже, по ее спине. Атмосфера становится спокойной и уютной; есть что-то «знакомое» в том, чтобы быть рядом с ней, – это то самое спокойствие, о котором я уже упоминал.

– Как долго ты была влюблена в меня в школе? – спрашиваю я, просто из любопытства, но не могу не заметить, как ее щеки заливаются румянцем.

– Не так долго, как ты думаешь.

– Четыре года? Пять?

– Всего два.

– Ну конечно, – веселюсь я. – Всего два.

Она не обращает внимания на легкую насмешку.

– Я так и не осмелилась с тобой заговорить.

– То есть ты просто смотрела на меня издалека?

– В то время я была еще более замкнутой, чем сейчас.

– Ты и твои безотказные методы соблазнения, – подшучиваю я.

На этот раз я заслуженно получаю удар в живот. Сквозь смех жалуюсь на боль. Иногда я забываю, что Лия вообще-то довольно сильная.

– К твоему сведению, – с достоинством отвечает она, – я вовсе не собиралась тебя соблазнять. Это была скорее платоническая любовь. Если бы я к тебе подошла, то наверняка бы разнервничалась и начала нести всякую чушь.

– Ты бы мне понравилась, – уверяю я ее.

– Ты бы посмеялся надо мной.

– А потом подумал бы: «Черт, только что спугнул самую красивую девушку в школе». Пошел бы за тобой, снова все испортил, а ты выкинула бы что-нибудь дерзкое. Например, хлопнула бы дверью прямо перед моим носом. И тогда я бы влюбился в тебя, – спокойно объясняю я. – Так работает мой мозг. Он реагирует на вспышки насилия.

Ее глаза сверкают от смеха.

– Ах вот как подействовали наручники? Любовь с первого взгляда?

– Нет. Я влюбился в тебя намного позже, – отвечаю я, как будто это совершенно очевидно для нас обоих.

– Когда? – спрашивает она.

Я на мгновение замираю.

– Ты первая.

– В ту ночь, когда ты пришел меня утешить после ссоры с Линдой. Думаю, это случилось еще раньше, но именно тогда я это осознала. – Она сглатывает. – А ты?

– В первый раз, когда мы ночевали вместе.

– Это когда мы установили границы?

– Я не смог уйти, хотя знал, что так было бы правильно. Мне хотелось провести ночь рядом с тобой. Тогда я и понял, что все эти границы – просто глупость. И что я не смогу их соблюдать. Не с тобой.

Теперь, когда я знаю, что мои чувства взаимны, открываться ей так просто. Я хочу рассказать ей все, чтобы она поняла, как я ощущал себя последние несколько месяцев. То, что я не привык выражать свои эмоции, не значит, что их нет.

На лице Лии отчетливо читается вина.

– Прости за то, что я сказала той ночью, – говорит она, а я качаю головой, потому что она не должна себя за это изводить.

– Не извиняйся. Ты просто была честной.

– Но ты этого не заслуживал. Я была слишком резка с тобой. Я много выпила и под влиянием момента наговорила вещей, которые на самом деле не имела в виду. Ты не такой, как Хейз. Даже близко. Он использовал меня. Играл со мной. Он всегда давал мне почувствовать, что не любит меня.

– А я?

– Хейз постоянно твердил, что влюблен в меня, но никогда не подтверждал это на деле. Ты признался в чувствах гораздо позднее, но все твои поступки и раньше говорили об этом. Ты никогда не будешь таким, как он. Прости, что я такое сказала.

Провожу пальцами вверх по ее позвоночнику, по-прежнему глядя ей в глаза. Мы оба виноваты в той ссоре. Я не был откровенен в своих чувствах, а Лия вошла в раж и теперь раскаивается. Мы просто неправильно друг друга поняли, и не стоит корить себя и дальше.

– Ты мне очень нравишься, – шепчу я, поглаживая висок. – Ты ведь это знаешь?

– Знаю. Ты мне тоже.

И от этого все становится еще сложнее.

– Ты действительно хочешь, чтобы я уехал?

– Было бы нечестно просить тебя остаться.

– Думаю, мне страшно уезжать так далеко.

– Ты справишься.

– Бабушка поедет со мной. Она с самого детства мечтала путешествовать по миру, а теперь, после продажи музея, у нее достаточно на это денег. Бабушка собиралась оставить их мне в наследство, но это ее деньги, и я хочу, чтобы она потратила их на себя. Мы будем жить в Германии весь семестр, а летом отправимся путешествовать по Европе – по тому маршруту, который мы придумали с Клариссой. Мы оба тоже мечтали уехать как можно дальше.

При этих словах Лия, не сводя с меня глаз, печально улыбается: я знаю, что она целиком и полностью поддерживает эту идею.

– Ты могла бы поехать с нами, – добавляю я.

Мои надежды рушатся, когда она качает головой.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Может быть, не на весь семестр, но летом, когда мы начнем это путешествие. Мы могли бы вместе объехать Европу.

– Часть лета я проведу в Вашингтоне. Я подала заявку на стипендию, чтобы попасть на курс по писательскому мастерству. И даже если не получится, мои родители никогда не смогут