Танцующая на лепестках лотоса - Джон Шорс

Сория также шла с женщинами. Позади нее, примерно через сотню кхмерских воинов, шагали Вибол, Боран и Прак. Большинство мужчин шли попарно, каждый со своим напарником, поэтому Вибол тихонько переговаривался с Праком, а Боран расспрашивал какого-то пожилого и явно бывалого воина о предстоящем сражении. Прак интересовался, как выглядит настоящая армия, и Вибол описывал ему всю эту картину со множеством солдат и оружия.

— Это внушительное зрелище, — добавил он, опираясь на древко копья, как на посох. — Сквозь листву пробиваются лучи солнца, и в них наконечники копий и рукояти сабель блестят, как тысяча звезд.

— Что там еще?

— Сиамцы носят яркую одежду самых разных цветов. Я невольно все время поглядываю на них.

— Так же, как ты поглядывал на хорошеньких девушек в Ангкоре?

Вибол улыбнулся:

— Ну, может быть, не настолько часто, как на девушек. Но все же смотреть на сиамцев интересно. — Заметив впереди на тропе корни деревьев, Вибол взял Прака за локоть. — Но больше всего мне нравятся наши боевые знамена.

— Расскажи мне о них.

— Они привязаны к концам копий. Знамена сделаны из красного шелка, а в центре расположен белый силуэт храма Ангкор-Ват.

— Люди несут их с гордостью?

— Да, — ответил Вибол, а потом подумал, что сейчас должен чувствовать брат. — Хочешь понести одно из них? Я уверен, что смогу раздобыть такое знамя для тебя, потому что, если кто-то и достоин нести такое знамя, то это ты. Ведь это тебе пришло в голову устроить пожар в лагере и отравить рыбу.

Прак кивнул:

— Да, хотя у короля Джаявара могут быть на уме другие планы битвы.

— Зачем ему попусту тратить свое время на это? Твой план замечательный.

Люди впереди них остановились: сломалась одна из повозок. С нее быстро сняли расколовшееся колесо. В джунглях, отражаясь от стены деревьев, раздался стук молотка. Мужчины ворчали по поводу этой задержки, но колонна очень скоро вновь двинулась вперед — даже быстрее, чем можно было ожидать.

Когда воины вновь продолжили движение, Вибол заметил на спине у одного мужчины большой шрам с неровными краями. Шрам был длиной с руку Вибола, и он подумал, что мужчина, наверное, был ранен в сражении. Задумавшись о том, как легко клинок сабли может разрубить человеческую плоть, Вибол посмотрел на кончик своего копья. Он замотал головой, вспомнив, как практиковался колоть им в связки тростника, и понимая, что воткнуть копье в тело врага — это совсем другое дело. Связка тростника просто падает, а человек будет отбиваться, кричать, истекать кровью.

Как и много раз до этого, Вибол размышлял, что будет, если в его тело вонзится сталь. Расплачется ли он от боли, покрыв себя позором? А что произойдет, если его отца покалечат? Чего его отец боится больше — умереть или подвести своего короля и соотечественников?

Марш через джунгли продолжался. За колонной тянулся обычный походный дух — неприятная смесь запахов испражнений и пота лишь с очень незначительной примесью аромата цветов, которыми украсили себя сиамцы.

Армию также сопровождали громкие и резкие звуки. Ржали лошади, ругались воины, скрипели повозки, бряцало оружие. Людям было приказано разговаривать шепотом, но одновременный шепот почти девяти тысяч языков и губ создавал постоянный монотонный гул.

Продолжая идти молча, Вибол все думал о предстоящей битве.

— Если бы ты… если бы ты видел, стал бы ты сражаться? — вдруг спросил он брата.

Прак сделал несколько шагов и только потом ответил:

— Бояться — это нормально, Вибол. Мы все боимся.

Мужчина впереди них сначала кашлянул один раз, а потом закашлялся основательно.

— Помнишь, как мы с тобой говорили о том, что хорошо было бы найти в Ангкоре пару хорошеньких сестричек и жениться на них? — спросил Вибол.

— Как я мог забыть такое? Хотя об этом в основном говорил все же ты. Это из-за тебя мы столько раз ходили в Ангкор, из-за тебя купались там до тех пор, пока наша кожа не сморщивалась, как сушеный финик.

— Но тебе это тоже нравилось. Я смотрел, а ты слушал. Ты слышал смех девушек, и я подсказывал тебе, когда они смотрели в нашу сторону.

Прак улыбнулся:

— Обычно этого как раз не происходило.

— Это верно, но иногда все-таки смотрели.

— Только когда им было скучно или, может быть, когда они жалели нас.

Вибол перехватил свое копье в руке, взяв его повыше.

— Я хочу жить, — сказал он. — Я хочу снова смеяться вместе с тобой, хочу с тобой смотреть на красивых девушек и гадать, посмотрят ли они в нашу сторону.

— Они обязательно посмотрят, Вибол. Я это точно знаю.

При этой мысли Вибол улыбнулся:

— Надеюсь. Но эти девушки должны быть сестрами. Потому что, если это будут сестры, тогда мы с тобой сможем всегда быть вместе.

* * *

По Рейм стоял на краю громадного пустыря в пределах Ангкора и следил за тем, как Индраварман проверяет свои войска. Воины, блестя щитами и оружием в лучах яркого солнца, выстроились плотными рядами. Они стояли длинными колоннами, впереди каждой находился командир. Индраварман был в боевом облачении; левая рука его сжимала мощную рукоять на внутренней стороне щита, пристегнутого ремнем к предплечью. Торс был защищен стегаными кожаными доспехами с короткими рукавами. Хотя обычно Индраварман носил саблю, сегодня он был вооружен громадной боевой секирой. Секира, по сравнению с саблей или копьем, была оружием тяжелым и громоздким, однако в руках человека большой силы оно могло стать чрезвычайно разрушительным, круша щиты и увеча людей за ними, поэтому чамы иногда отдавали предпочтение именно ему.

По Рейм стоял в сотне шагов от Индравармана, но благодаря своему прекрасному зрению хорошо видел, как тщательно король осматривает солдат, мимо которых проходит. Время от времени он задавал какие-то вопросы командирам, но в основном шел молча. Иногда он упирался щитом в грудь какому-то воину, проверяя, насколько устойчиво тот стоит. Если человек стоял на ногах твердо, Индраварман удовлетворенно кивал. Если же тот отступал назад, король бил его краем своего щита или толстым древком секиры.

Выражение лиц у воинов в головных уборах в форме цветка лотоса было суровое. Они, похоже, рвались в бой и, судя по всему, были хорошо подготовлены. Тяжелые щиты были подняты высоко и руки, держащие их, не дрожали. Руки и ноги у всех были крепкими, мускулистыми. Хотя все воины на этом поле были высокими, король был крупнее любого из них. По Рейм сомневался, что еще где-нибудь существует такая же грозная боевая сила. Пока кхмеры не лишились боевых слонов, они были столь же смертельно опасны, однако теперь почти все эти животные находились в Ангкоре, у чамов.

По Рейм уже привык ждать Индравармана и не потерял бы терпение, даже если бы король, ряд за рядом, разгонял плывущие по небу облака. Ассасин спокойно стоял в тени дерева и тихо радовался тому, что не жарится на солнце, как простые вояки. Наконец Индраварман что-то крикнул своим воинам, и те оглушительно, хором проревели ответные слова, начав стучать древками копий в свои щиты. Этот громоподобный ритмичный стук По Рейм слышал и раньше накануне больших побед, и он всегда действовал на него успокаивающе. На армию же противника эти звуки должны были нагонять панический ужас.