Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

— Расскажи, — потребовала я.

Разумеется, он только этого и ждал.

Глава 101

На мой взгляд, Кристиан не слишком убедительно изображал из себя жертву обстоятельств. Он пытался давить на то, что его сердце было холодно, а ухаживать за каждой девицей — времени не напасешься. А если по законам общества — то еще и пять раз за это время женишься.

Все это отдавало не искушением и развратом, а острым разочарованием. Он не любил себя почти так же откровенно, как я — жалкую Изабель из Горгольезе, и искал ту, которой мог бы восхищаться. Девушку, что не побоялась бы рискнуть и отдать ему невинность.

Не все стремились к интиму с ним ради денег. Стать хозяйкой Вилля — вот эта игра стоила свеч. И сам Кристиан понимал, что в конце концов такой исход вполне возможен.

Девушка, имя которой он не назвал, явилась к нему однажды на рассвете... Или на закате. Я опять испытала острый укол ревности. Эта Энконю (Кристиан именовал ее на аллейский манер, то есть Незнакомкой) прямо заявила, что влюблена в него так сильно, что готова ему отдаться, — лишь бы сразу оценить свои шансы стать его супругой. Она принципиально отказалась принимать от него деньги. Происходила из состоятельной семьи, и за нее в том сезоне и так давали отличное приданое. К тому же немалыми средствами эта пленительная особа располагала, получив наследство.

Крис не стал описывать ее внешность. Но в том, что девушка была сокрушительно хороша, я не сомневалась. С чего бы он так резко заинтересовался ее предложением, что переписал свой стандартный магический договор, где перечислялись обязанности обеих сторон… Князь убрал из документа информацию о вознаграждении и его сумму, но сохранил за собой возможность сделать подарок своей подруге на одну ночь.

Неразглашение, как и магическая кара за распространение сплетен, там точно имелись. Я стала прикидывать. Если красавица настолько богата и знатна, то мы скорее всего общались с ней… Уже после всего.

Итак, Легран решил снова испытать судьбу и снял на сутки пустовавший замок Шадовар. Дело происходило в той же самой столице княжества Андория, где впоследствии замер на середине наш с ним роман. Я помнила величественный Шадовар. Он возвышался над городом, в то время как местный князь ютился в неприметном двухэтажном здании-каре со внутренним двором.

Повествование замедлялось, и на описании любовной сцены Легран окончательно забуксовал. Мог бы начать с интерьера… Фрукты, букеты, музыка, журчание фонтанов… — И… Чего же молчишь? Судя по тому, что ты здесь, со мной, ты на ней не женился… Но мог бы хотя бы в общих словах… Что испытываешь к девушке, лучшей из лучших, которая ради тебя…

— Дорогая, ты не замечаешь, но подтягиваешь из меня энергию. А потом сворачиваешь ее жгутом. Ковер ты уже скрутила, и мы сейчас грохнемся вместе с креслом..

— Ты хуже ужа, Кристиан. Ты сам предложил эту… эту дурацкую сказку… Она тебе отдалась. Твоя Энконю, первая красавица сезона. А что ты?

— А что я мог? Я постарался сделать так, чтобы она никогда об этом не пожалела. Есть же мужская гордость в конце концов.

— Да? — немелодично взвизгнула я, и в этот момент кресло все-таки перевернулось.

Он умудрился подставиться так, что я приземлилась на него сверху, а благодаря его поддержке — еще и плавно. Крис скривился, но в уголках глаз пряталась улыбка. Я вскочила, накинула на себя покрывало с кушетки. Завернулась в него и отправилась наружу, разглядывать обе луны.

Мужчина последовал за мной на террасу. Ночь дышала свежестью, которая случается после короткого дождя. Звезды погасли, как будто их тоже завернули в плед. Это вроде бы свидетельство высокой облачности. Но оба ночных светила сияли, как приклеенные. Кристиан как-то отмечал, что не находил себя влюбленным и после того, как забирал невинность. Сейчас он изволил пояснить.

— Часто это было чуть лучше, чем если бы я подрабатывал лекарем. Трудоемко, утомительно. Я вел себя в постели не так, как предпочитал. И вроде как считал это правильным. Все же мы оба делали это ради Вилля… Энконю же почти убедила меня в том, что… В общем, я засомневался. Вдруг она и, правда, подходила. Шептал романтические глупости. Но, когда утром я проснулся рядом, то убедился, что снова гнался за иллюзией. Трепетное видение, немного зыбкое ото сна, она не будила во мне ничего нового... Я поспешил тихонько одеться и сбежать на заседание Совета. К нему же еще следовало хотя бы минимально подготовиться.

Нет, я не испытала от его слов внезапного облегчения. Но на террасу возвращались краски. Взгляд медленно скользил по перилам. По разноцветным прожилкам, выделяющимся на светло-сером мраморе.

Пять лет назад, когда он то льнул ко мне, то отталкивал он, наверняка, бесконечно анализировал и анализировал… Наверное сравнивал... эту Вальмонт, не от мира сего, помолвленную с другим (и отдавшуюся другому), не умеющую читать вполне прозрачные намеки на любовную связь, — одна сплошная проблема, с огромными деньгами и изумленно распахнутыми глазами...

— Белль, прекрати это, — приказал князь, касаясь губами мочки уха. — Я прямо вижу, как ты сейчас городишь стену между нами, — в каждом вдохе и чересчур коротких выдохах. Я же умею читать мысли, моя чудесница.

Я наклонила голову вниз и, к несчастью для себя, подставила ему шею.

— Это нелепо, Крис. Ты не согласился с теорией профессора, а сам принялся воплощать ее в жизнь, но на своих условиях… Что произошло дальше? Вы поругались?

— Не то слово, — повинился он. — Девушка потребовала второй встречи. В весьма ультимативной форме. И для этого задействовала влиятельных родителей. Все кивали на то, что я подлец, а ей нужна любовь, и ничего кроме… Я мог выйти на дуэль с любым представителем их семейства, но какой в этом был смысл, если скандал и гласность угрожали ей потерей здоровья из-за пункта в контракте… Да и с пустыми руками я ее не оставил. Тем утром она проснулась, усыпанная драгоценными камнями.

Я растерялась. Весь мой опыт, все убеждения, и обыкновенная солидарность… Самоцветы, попавшие в самые неудобные места... Я должна была встать на сторону девушки. Но я не могла. За несколько лет до нашей встречи Легран уже был матерым хищником. Бросаться на такого самой, а потом обвинять… Какая проигрышная стратегия.

— А если бы она, или любая другая, забеременела? А ты к этому времени ушел?

— Ребенок не может родиться в неодобренной паре… — он быстро поправился. — Да,