Я + Он - Стефания Лин

— На самом деле нет, но из-за обстоятельств — да. Прости.

— Ты подвергаешь себя и меня опасности… Для чего же спас, если я все равно могу погибнуть здесь с тобой? Ты заставляешь страдать всех! Макс, пожалуйста, отвези к берегу… Я… я больше не могу…

— Через не могу! Ужинай.

Берет и просто выходит вон. Оставляет меня в полном отчаянии один на один с мыслями… Если бы здесь была связь с берегом… Ну не может быть такого, что у яхты нет связи. Это неправильно!

Сдерживая в себе обиду и новые слезы ужинаю спагетти и запиваю все это чаем. Поднос кладу на пол и снова замотавшись в одеяло засыпаю.

Через некоторое время снова просыпаюсь. Мне жарко. Откидываю два одеяла, чувствуя, как спина становится влажной, а лоб вспотевшим, словно не в кровати лежу, а как минимум бегу спринтом.

Затем снова засыпаю и просыпаюсь, и так раз десять. Меня то бросает в жар, то в холод. Тело дрожит, а горло мучает жажда. Не выдержав тяжести и жары встаю с кровати и выхожу в коридор, иду в каюту, где стоит холодильник. Яхту постоянно качает на волнах, от чего меня начинает снова тошнить. Достаю бутылку холодной, простой воды, пью, получая наслаждение от того, как ледяная жидкость стекает горлом, идет в пищевод охлаждая меня изнутри.

Вдруг понимаю, что если не выйду на палубу, чтобы освежиться под ветром, то просто сойду с ума. Накидываю маленьое одеяло, лежавшее на диване, на плечи и поднимаюсь по влажной лестнице. К счастью дождь прекратился, и даже ветер теперь не такой сильный, но непогода все равно еще не ушла. Темные волны, будто страшные, дикие звери, бьются в яхту, заставляя ее постоянно качаться в разные стороны. Огромное пространство черного моря, кажется, хочет захватить маленькое, белое судно в свой плен, и захоронить на песочном дне, между рыб. Оно бурлит большими волнами, осыпая вместе с ветром мою кожу маленькими капельками. Подхожу ближе к штурвалу и замираю, испытывая облегчение от прохлады. Именно то, что нужно. Мне почему-то не страшно, что я снова могу оказаться в воде, сама не знаю почему. Возможно потому, что мне нечего бояться? Или мой ум сейчас плохо работает?

Глазами вглядываюсь в темноту за бортом, удивляясь тому, насколько водная стихия сильная и неподвластна человеку. И об этом Макс говорил? Что здесь лучше? От человеческого общества хоть знаешь чего ожидать, а вот от морского — нет. Разве можно понять эту силу, которая выбирает кого утопить по своему собственному усмотрению? Разве можно понять для чего топит корабли и убивает людей? Возможно это месть за загрязнение, а возможно просто такова природа воды…

Через некоторое время мне становится легче. Лоб больше не мокрый, даже становится холодно. Ветер усиливается с каждой секундой снова превращаясь в ураган, поэтому, чтобы снова не оказаться в морских «лапах» возвращаюсь в каюту, где сразу засыпаю, теперь уже сладким сном.

* * *

Утро начинается с жары. Ощущение словно вся горю огнем, будто кто-то взял, и как ведьму в прошлые века, привязал к палке и поджег сено и сухие ветви вокруг. Голова трещит от боли. В груди жжет. Плюс еще яхта постоянно ходуном ходит, мешая медленно умирать от жалости к себе.

В каюту заходит Макс. Лицо у него встревоженное и бледное.

— Что-то случилось? — спрашиваю.

— Пока еще нет. Ты как? Я видел ночью ты ходила на палубу…

— Откуда ты знаешь?

— Не спалось. Так как ты?

— Не знаю. Голова болит, в груди жжет. Жарко. — Отвечаю охрипшим голосом.

— Жарко? — Подходит ко мне, садится рядом и касается рукой лица. Я в этот момент начинаю кашлять, чувствуя, что вот-вот выплюну легкие.

— Наверняка ты заболела после купания в волнах… Все-таки вода ледяная… Да и сейчас на улице холодно, а тебе здесь жарко. Сейчас принесу термометр и чай.

Выходит из каюты, постоянно трепля волосы рукой. Сегодня Макс одет в рубашку в клетку красного цвета и джинсовые шорты до колен. Меня удивляет его напуганный взгляд, опека и вообще поведение. Решил, что если будет носить мне чай, то я не буду на него сердиться? Как бы не так! Единственное моё желание — вернуться к родителям.

Проходит минут десять. Макс заходит снова с подносом: чай и обжаренный в яйце хлеб. Ставит на кровать и садится рядом. Протягивает термометр и внимательно разглядывает моё лицо, будто его выражение может дать ответ на какой-то его вопрос.

— Измерь температуру, Софи.

— И что будет, если она высокая? — дерзко спрашиваю.

— Дам тебе какие-то лекарства.

— А они у тебя здесь есть? — язвительно. — Если есть, то для чего? Ты же собирался пойти на морское дно вместе с яхтой, потому что у тебя очень сложные отношения со Вселенной!!!

— Есть, какая тебе разница для чего?! Измеряй, давай, а потом пей чай! Я не слуга, чтобы бегать за тобой. — резко отвечает.

— Но твоя вина в том, что я простудилась!

Засовываю термометр под мышку, ждем минуту и ​​когда начинает пищать удивленно смотрю на градусы:

— 39.7 — звучит как вердикт.

— Высокая. Принесу ибуфен. Пей чай!

— Да, и еще можно антибиотик. Вдруг у меня не простуда, а бронхит. — Говорю в спину.

— Что-то я не слышал, чтобы ты сильно кашляла… — бросает саркастически и выходит из каюты.

Чай выпиваю, а жареные гренки оставляю. Почему-то совсем нет аппетита. От горячей воды становится еще хуже, кажется, что тело пышет огнем. Горло сжимает, хочу откашляться, но не могу. Сползаю на подушку и укрывшись одеялом закрываю глаза, чувствуя, как в голове набатом стучит, пульсирует в висках и вообще просто все болит.

— Ибуфен. — Даже не замечаю, когда Макс садится рядом и протягивает мне таблетки. Глотаю и запиваю водой, и отвернувшись, впадаю в забытье, потому что назвать это сном трудно.

Мне снится странный сон. Я дома, на нашей кухне. Мы с родителями ужинаем и обсуждаем будущую поездку в Киев, где я буду учиться. На душе от этого семейного уюта и постоянных споров мамы и папы так тепло и уютно, что не сдерживаю слез.

— София, почему ты плачешь? — Мама замечает слезы. Кладет руку на мою и смотрит в глаза.

— Не знаю. Я так соскучилась, ма… Но не могу выбраться…

— Откуда, дорогая? — Вставляет папа.

— Оттуда. — Пальцем показываю на картину, копию Айвазовского, где изображено море.

— Просто борись, Софи. Ты же сильная девочка. А мы с папой найдем тебя, обещаем!

На этом я просыпаюсь в слезах. Тело трясет как в припадке, окутывает странным морозом, хотя его здесь точно не может быть. Откидываю одеяло и встаю на ноги. В глазах темнеет, голова идет кругом. Яхту именно в этот момент бросает в сторону и я падаю на пол, став на четвереньки.