Мой босс - злодей любовного романа - Марина Орлова

— В смысле? — просипел он, поймал мой безразличный взгляд на его распахнутом халате, после отчего-то смутился и спешно запахнулся, смущенно покраснев, словно оказался без штанов перед учительницей.

— Я хотела бы кое-что прояснить, — вздохнула я, вспомнив наставления Проводника, с которыми он сопроводил меня в путь к моему двухгодовалому обогащению. Тот настоятельно советовал мне быть собой и максимально честной. По его мнению, это — самый быстрый и верный способ завоевать доверие и расположение демона, который от природы очень чувствителен ко лжи. Впрочем, еще из романа было понятно, что Киллиан больше всего ненавидел лжецов. Потому, встретив «святую» Розали, которая придерживалась честности и справедливости во всем, не мог остаться равнодушным. На мои справедливые опасения, что я могу ненароком перетянуть внимание герцога Нокса на себя, меня поспешно успокоили. Ведь разница между мной и Розали заключалась не только в силах и ролях, отведенных в этом романе. То, что покорило антагониста в Розали — полная самоотверженность и бескорыстие девушки. Собственно, после этого никаких пояснений не требовалось. — Я люблю деньги, — прямо и твердо заявила я. Киллиан, который держал свою личность в этом месте под секретом, напрягся. — Вот прямо очень. Как вы уже должны были понять из моего внешнего вида, сейчас я оказалась в непростой жизненной ситуации. И, поверьте, иные отношения, кроме деловых, сейчас вызывают во мне исключительно отторжение. В данный момент я нуждаюсь в деньгах, потому и здесь.

— Сейчас, может быть, — задумчиво прищурился он, разглядывая меня. Во всем его виде читалось сомнение. — Не знаю, что конкретно стало причиной вашего... положения, — выразительно окинул он меня взглядом. — Но со временем раны на вашем сердце заживут и вы вновь захотите любви... Особенно с таким-то работодателем под боком... - не упустил он возможности себя похвалить. Его самовлюбленности только позавидовать.

Кажется, возникло очередное недопонимание, и он решил, что мой внешний вид — следствие разбитого сердца, а не инстинкта самосохранения. Пришлось прилагать усилия, чтобы не закатить глаза и продолжать вежливо улыбнуться.

— При всем уважении, но как вы недавно сами заявляли, при всем вашем внешнем великолепии, — не забыла я «подсластить пилюлю». Все же с потенциальным работодателем имею дело. — Вы не в моем вкусе, — категорично заявила, не оставив ни единой возможности для сомнений. — И, откровенно говоря, я вижу в вас единственный плюс — ваш достаток. Пожалуй, это единственное, что может меня привлечь. Но мне будет достаточно, если вы будете платить мне справедливую зарплату за мои труды. Потому мне откровенно все равно, как вы выглядите, пока платите исправно и удовлетворяете свои "иные" потребности не за мой счет. Честно говоря, это даже хорошо, что вы так красивы: у вас больший выбор в женщинах, потому меня это касаться не будет.

— Что-то все же может и привлечь, — не сдавался он, отстаивая свою неотразимость.

Боже, как ребенок!

— Тоже верно, — не стала я спорить. — Однако, — важно подняла я палец. — В своем избраннике, помимо его достатка, я хочу видеть и иные, не менее важные качества, нежели внешность. Это — порядочность и... верность, — выразительно посмотрела я на свежие засосы, которые он воровато пытался прикрыть воротом халата, при этом обиженно надув губы. М-да... нянчиться с ним будет той еще задачкой...

А еще, кажется, Киллиан лишь убедился в своем заблуждении, относительно моего разбитого сердца, ибо смотрел с сочувствием. Впрочем, мне же лучше: хоть он и бабник, но по роману отбитым подлецом никогда не был и нарочно боль женщинам причинять не желал. Потому, думая обо мне, как о несчастной обиженной женщине, постарается меня, по крайней мере, не трогать.

— Значит, тебе от меня нужны лишь деньги? — насупился он, прожигая меня подозрительным взглядом. Но я и бровью не повела.

— Деньги и строгое исполнение обязательств, прописанные в нашем будущем рабочем контракте. Кстати, о нем, — вспомнила я и полезла в свое декольте.

— Так и знал... — то ли с пренебрежением, то ли с облегчением покивал Киллиан, словно его опасения или ожидания оправдались. Но после вновь озадачено замер, смотря на то, как я протянула ему листы бумаги, еще теплые от моего тела.

— Карманов не было, — пояснила я свои действия, заботливо запихивая обратно блестяшки, которые потревожила. Надо бы при случае к оценщику наведаться. — Здесь мое резюме и условия сотрудничества.

— Условия? — поразился он моей наглости, но бумаги принял и даже с интересом в них заглянул. — А вы большого мнения о себе, — фыркнул он, пробежавшись взглядом по моему черновику контракта.

— При всем уважении, но я успела навести справки о данной вакансии. Мне известно, что из-за нестандартных условий, ненормированного рабочего дня, переработок, отсутствия больничных, отпусков и даже выходных, порой, абсурдных требований, а так же... специфического характера нанимателя, средний период работы одним человеком составляет — неделя. И это я еще сильно округляю, — продолжая вежливо улыбаться, наблюдала я, как мрачнеет лицо мужчины, которому нечего было этому противопоставить. — Отсюда и мои требования. Разумеется, в вашем праве самому судить о моей полезности. Потому там же прописано, что все мои требования вступают в силу после месячного испытательного срока. Если выдержу проверку, я жду от вас полную лояльность: полный пансион, справедливую оплату труда, включая переработки и непредвиденные обстоятельства, — вспомнила я то, через что прошла несчастная Розали на службе у этого... Казановы. И ведь, божий одуван, никакой компенсации за это не требовала. Я подобных ошибок не совершу и обдеру его как липку! — А так же полный иммунитет от внешних раздражителей, на срок действия контракта, — добавила я.

— Как это понимать? Каких еще раздражителей?

— Скажем так, есть некие обстоятельства, из-за которых мне пришлось мгновенно пересматривать в свою жизнь. Возможно, я использовала несколько резкие и грубые методы для этого, после чего многие останутся недовольны и даже попытаются это исправить, посредством возвращения меня на моё место. С чем я категорически не согласна. Вот от таких «раздражителей» вы обязаны дать мне иммунитет на два года, которые я собираюсь проработать у вас верой и правдой.

— Могу я узнать подробности? — нахмурился он.

—