Навсегда моя - Ники Сью

около универа, я встречаю еще одну ошибку своего поведения — Артема. Он стоит, привалившись к машине, весь такой уверенный и дерзкий. На нем черная кожанка, джинсы и берцы. Взгляд хищный, заинтересованный, направленный на меня. Мне становится моментально не по себе, словно подул холодный ветер.

Артем поднимает руку, выдавая приветствие.

— Куда ты вчера пропала? — спрашивает с ходу он, таким тоном, будто мы с ним друзья детства.

Не дожидаясь ответа, делает шаг навстречу, заставив меня замереть, как если бы он был волком из старых сказок, готовым разорвать на куски глупую красную шапочку. Я не сразу понимаю, что Нестеров тянется убрать листок с моих волос, почему-то думаю о худшем, пугаюсь и дергаюсь. Этот парень вызывает противоречивые эмоции.

— Пришлось уехать.

— Я обижен, крошка, — аромат его парфюма медленно пропитывает воздух вокруг нас. Мне он не нравится, слишком терпкий.

— Прости, — только и могу выдавить. Взглядом ищу знакомые лица, но как обычно вокруг никого.

— Могу принять твои извинения только при одном условии, — он сжимает в руке листок, кроша его остатки между пальцев. И делает это с таким удовольствием, словно на месте несчастного сухого листочка представляет какого-то человека.

— Говори, — у меня почему-то не хватает смелости быть грубее и отказать ему. А может дело вовсе не в этом, а в том, что Артем — единственный, кто проявляет неподдельный интерес к моей персоне.

— Что с тобой, Даша? — тон его голоса вдруг меняется, и мое имя звучит непривычно мягко. Я не припомню, чтобы кто-то так обращался ко мне в последние лет пять или больше. Обычно “Даша” звучит с пренебрежением, требованием или вызовом.

— Просто… не выспалась, — рассказывать правду я не буду. Мы не в тех отношениях. — Так что ты хочешь, Артем?

Вместо ответа он опять наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием зону шеи и уха. Внутренне я сжимаюсь, его близость не отзывается табуном приятных мурашек.

— Станцуешь со мной? — спрашивает томно Артем, явно специально задевая губами мочку уха.

— Что? В смысле? — я делаю шаг назад, не хочу, чтобы он нафантазировал себе лишнего. Я точно не героиня его романа и никогда не буду.

— Студсовет организует концерт для студентов по обмену, и им нужна пара для одного номера. Ничего сверхъестественного, просто танец.

Это предложение звучит так неожиданно, словно дождливое облако, которое вдруг нависло на ясном небе. Я теряюсь, вспоминая, как сегодня подслушала разговор девочек. В труппе на мне поставили крест. Им я не нужна. А тут вот… вроде глупая самодеятельность, на которую раньше я бы ни в жизнь не подписалась. Раньше… Самое главное слово в этом контексте.

— Не уверена, что у меня получится, — сжав лямки рюкзака, бормочу, разглядывая свои туфли.

— Да и плевать, — его ответ меня поражает.

— Что? — смотрю на Артема и сдерживаюсь, чтобы не сболтнуть что-то из серии: “Танец и сцена — это серьезный шаг, а не прикол какой-то”.

— Я хочу, чтобы это была ты, плевать на технику.

Наверное, только исключительно глупого человека задевают такие слова. Слова значимости. Особенно когда ты теряешь надежду, что кому-то где-то нужен. Поэтому я снова совершаю безумный поступок.

— Что ж… тогда, я не против.

* * *

Выхожу из актового зала, сославшись на то, что через десять минут у меня пара. Тихонько прикрываю за собой дверь и готовлюсь скорее скрыться среди студентов. Нет, обиду Артема я понимаю, на его месте любой бы разозлился. Плюс это вроде как извинение за побег с вечеринки, но вот я снова убегаю.

Правда в этот раз мой побег связан больше с Женей, президентом студсовета, нежели с Глебом или Артемом. Ее искренность подкупает, если конечно, я не ошибаюсь на счет этой девушки. Так-то мне не очень-то хочется танцевать с Глебом, особенно после нашего поцелуя. Поведение Гордеева настолько задевает мою гордость, что охото навсегда вычеркнуть его из своей жизни: никогда не видеть и не слышать.

Дурак! Вот он кто! Нет! Хуже! Подлец! Сначала обижает годы напролет, потом лезет с поцелуем, а затем делает вид, будто это я сама тянулась к нему. И хуже всего, что у Глеба девушка так-то есть. А он, выходит, спокойно изменил ей, пусть в таком банальном деле, но все-таки изменил. Для меня даже поцелуй — предательство.

— Ты где была? — вылавливает меня в коридоре Крис.

— В актовом зале, — сходу сообщаю ей.

— Да ну? Подписалась на эту дурость — общественную самодеятельность? — она смотрит на меня так, словно я решила проехать в машине с мусором, а не станцевать для студентов по обмену.

— Артем так просил… вернее, Женя… блин.

— Если честно, этот Артем… — мнется вдруг Кристина. Мы идем с ней вдоль коридора, и я отмечаю про себя, что рядом с подругой как-то проще. Вот даже сейчас можно поговорить, поделиться переживаниями, и она тоже ведь скажет свое мнение. Это какое-то нереальное чувство — иметь друга.

— Тебе не нравится? — предполагаю я.

— Да! — Крис щелкает пальцами, словно рада услышать такой ответ. — Он смотрит на тебя как будто… одержим. Честно сказать, я таких побаиваюсь. Черт знает, что у них на уме.

— Он реально… немного странный, — рассказать в подробностях про парня пока не решаюсь. Хотя Крис права, одержимость в поведении Нестерова присутствует, и она тоже меня пугает.

— Постарайся узнать его лучше, прежде чем влюбляться, — звучит неожиданно дружеский совет.

— Спасибо, — говорю, не в силах сдержать улыбки. Не передать словами, насколько мне приятно услышать что-то такое в свой адрес.

На пару мы в итоге опаздываем и получаем нагоняй. Зато остаток дня проходит относительно тихо: ни тебе Гордеева, ни Артема. И я уже расслабляюсь, думаю, что на этом эпизод с нервотрепкой закончен, как на улице после занятий натыкаюсь на Нестерова. Еще жаль, что Крис нет со мной, она осталась ждать сестру, планируя сходить с ней после по магазинам.

Артем перегораживает мне дорогу, взгляд у него тяжелый, немигающий. Словно парень в голове прикидывает, как поступить дальше.

— Слушай, — начинаю первой, но он перебивает.

— Я ненавижу, когда так себя ведут.

— Это всего лишь танец, — зачем-то оправдываюсь я.

— Нет, это не всего лишь танец.

— Давай я угощу тебя кофе, и мы будем в расчете, — максимально неожиданно для самой себя предлагаю. Совесть все-таки мучает, намекает, что Артём прав. Я согласилась танцевать с ним, а потом так легко перекочевала к другому. Которого, на минутку, ненавижу! И у которого есть девушка. И пускай бы с ней целовался.

С минуту Нестеров молчит, лишь внимательно смотрит на меня, будто прикидывает, как поступить. Под