Пленница Повелителя Василисков - Эмили Гунн

То есть подушку. Так и села в позу лягушонка, скрестившего ножки и ручки на выскальзывающем из рук прямоугольнике.

А в комнату уже вплыла синеглазая пава с гордой осанкой, по меньшей мере, императрицы. Высокая, стройная, с кукольными чертами лица. А ее волосы цвета вороного крыла были выпрямлены так, как мои пакли не лягут даже после тонны кератина и раскаленного утюжка.

- Доброй Луны, мой Повелитель, - промурлыкала вошедшая, продемонстрировав чудеса трансформации своего голоска.

- Ты нарушила мой покой, - не ответил Адиллатисс на приветствие.

- Прошу простить допущенную оплошность, господин моих ночей, - томно выдохнула гостья, сделав шаг в нашу сторону. – Я самонадеянно полагала, что ты заждался меня. А потому бросилась стремглав исполнять своё предназначение, не видя преград на пути, - красноречиво врала дамочка, полностью игнорируя моё присутствие.

- Ты опоздала, Аллессена, - сообщил василиск, отчего-то не спешивший выставить очевидную любовницу за дверь.

А я сидела поникшая и растоптанная. Сейчас, когда исчез пьянящий флёр происходящего между нами таинства страсти, я начала сознавать, в каком дурацком положении нахожусь на самом деле! И это еще мягко сказано.

Голая, никем не замечаемая и абсолютно бесправная. Сижу тут и наблюдаю, как пара сильных мира сего выясняет отношения. И никому нет дела, что тут у Адиллатисса завалялось в спальне – подумаешь, вазочка с цветами, девчонка с подушкой, часы с кукушкой. Поехавшей. Моя так точно поехала! Настолько, что осмелев я раздраженно влезла в разборки смертельно опасной парочки василисков:

- Я вам не мешаю?!

- Нисколько, - как ни в чем не бывало ответил Адиллатисс, отмахнувшись от меня как от назойливого комара.

Аллесена же даже до отмахивания не снизошла:

- Я наряжалась для тебя! Мой Повелитель! – с упреком продолжила оправдываться явная фаворитка мужчины, чьи руки минуту назад дарили мне удовольствие.

«Брр, - съежилась от отвращения к самой себе. - Как я умудрилась так низко пасть, не прожив в этой реальности и дня?!»

- Я рад, что ты и сама признаешь вину, Аллессена, - поразил василиск нас обеих неожиданным выводом. – Ты тщеславно стремилась вынудить меня ждать, терзаясь голодом? Это было глупо. И ты будешь наказана за это.

Но это я всего-то молча ошалела от наглого хитроумия застуканного василиска. Зато туньиссу словно кипятком ошпарили:

- И ты заменил меня этой пигалицей?! – ткнула брюнетка в меня изящным пальчиком. – Да она же вся размером с подушку! - с презрением очертили в воздухе контуры моего тельца. - Как такое недоразумение сможет удовлетворить твои потребности, мой Повелитель?! Туньи бывало втроем и даже впятером с трудом справлялись, - жалела она необузданного любовника, повышая градус моей ошалелости.

- Забыла своё место, женщ-щ-щина? – зашипел на нее василиск, мигом заполнив комнату напряженным холодком. Морозный воздух, лишь слегка пробежав по моей спине, целиком перекинулся на Аллессену. Девушка вдруг сжалась, ссутулив округлые плечи. И даже ростом будто стала ниже. – Ты понесс-сешь наказание за нерас-с-сторопность и чрезмерную гордыню, - непререкаемо постановил Повелитель, привнеся новые пункты в мои размышления о суровости жизни в неволе.

Не помню, чтобы я хоть раз куда-то успела вовремя. И что-то плохо себе представляю ситуацию, в которой я бы ставила будильник, чтобы не опоздать на прием к возбужденному василиску.

- Стража! - рявкнул тем временем последний.

И в спальню влетели охранники, подслушивающие у распахнутых дверей.

- Туньисса Аллессена отлучена от моих покоев на две Луны, - сказал Адиллатисс, но сам же себя поправил, бросив на меня мимолетный взгляд. – Нет на три... На пять Лун!

Ого! А меня, видать, высоко оценили.

Это ж сколько мне всего предстоит отработать?! Если, конечно, речь шла о пяти месяцах замены туньиссы мной.

А если еще и помножить всё это на три-пять тунь, которые, по словам Аллессены, обычно «не особо справляются» с темпераментным василиском, то мне ого-го (!) чего предстоит!..

М-да-а, нелегка доля попаданки...

Хотя тут и местные красотки не так, чтобы жизни радовались. Вот бедняжку Аллессену уже и за дверь выпроводили... Наконец-то!

- Не помню, чтобы отпускал тебя, - раздался за спиной недовольный голос Адиллатисса.

Это я, закутанная в тонкое одеяло, пыталась втихоря прошмыгнуть в закрывающиеся за стражей двери.

- Её ты вроде тоже не впускал, - мигом нашлась я с ответом, упорно продолжая делать тихушные шажки к выходу. – Она твоя жена?

- Ревновать у тебя тоже нет прав, - кривая усмешка и наклон головы василиска на бок красноречиво сообщали, что мой маневр не остался незамеченным.

- Любопытно ты себе сцену ревности представляешь! – усмехнулась, сильнее перехватывая концы ткани, чтобы не слетела с меня в самый ответственный момент побега. - Я не собираюсь превращаться в одну из твоих послушных наложниц. Выпусти меня!

- А еще тебе нельзя говорить со мной на ты, - полулежащий Адиллатисс, опираясь на локоть, наблюдал за мной как хищник, играющий с добычей.

- А тебе расстраивать и изменять жене нельзя. Так что я, пожалуй, пойду. Пока еще какая фурия сюда не влетела, - попробовала я откланяться.

- Фурии не умеют летать, - абсолютно серьезно поведали мне, потянувшись на постели.

Еще бы мускулами поиграл! Рисуется он передо мной! – с досадой ощутила, как предательская влага, вновь скапливается внизу живота.

Обсуждать мифических фурий, реально существующих где-то рядом, не было никакого желания. И тем более не хотелось, чтобы василиск вновь почувствовал мою слабость перед ним. Вот почему я просто развернулась, пожелав повелителю:

- Доброй ночи.

Хлоп! – закрылась перед самым моим носом створка двери, в которую я так надеялась выскочить.

Подпрыгнула от неожиданности. Потому что захлопывание проводилось не рукой или ногой, а хвостом!

Длинным, поблескивающим красивыми чешуйками, широким хвостищем!

Механически обернулась, чтобы поскорее разглядеть все остальные «прелести» моего-чужого фантастического любовника.

Однако заметить так ничего и не успела.

С кровати на меня с интересом глядел полуголый Адиллатисс, развалившийся всё в той же расслабленной позе.

- Вернись в постель, - сказал он негромко, но тоном, не допускающим возражений.

Упрямо скрестила руки на груди, чуть было не выронив одеяло.

- Ой! – вскрикнула, хватая непослушно-гладкую материю.

Но в ту же минуту меня вновь завернули в кольца василискового хвоста, вернув обратно в зону сладких пыток.

На этот раз страха не было. Напротив, я усердно выворачивала шею, чтобы посмотреть, как же трансформируется голова и туловище Адиллатисса во время превращения.

Но к моему великому сожалению,