Зимняя сказка. Забава для близнецов - Кара Мель

– Ален, что делать-то? – спрашиваю у сестры. Она единственная, кто мне может помочь.

– Как только заметишь, что тяжело дышит, хватай ребенка и выноси на балкон, – поясняет. – Только закутай во что-то теплое, чтобы не застудить.

– На балкон? – удивляюсь.

– На балкон, в холодильник лицом, куда угодно! – говорит с жаром. – Нужно организовать резкий перепад теплого воздуха на холодный, это снимет спазм. До приезда скорой должны будете продержаться.

– Поняла, – смотрю на Марка. Он тоже весь напрягся и ждет от меня ответа. – А что дальше?

– Врачу я уже написала, адрес твой прислала. Жди, она едет, – чуть на отдалении говорит. Поставила на громкую.

– Пить ей можно? – спрашиваю. Мало ли.

– Нужно! – снова наставляет с жаром. – Обильное теплое питье! – прикрывает рукой динамик, кричит в соседнюю комнату сыну, снова возвращается ко мне. – У тебя ромашки тонна. Ее завари и отпаивай девочку.

– Спасибо, Ален, – произношу от чистого сердца.

– Жаропонижающие чередуй по действующему веществу, засекай время, – продолжает, словно не слышит моих слов. – О! Небулайзер покупайте! – спохватывается. – Вот прямо сейчас дуйте в аптеку и покупайте. Без него вам не обойтись.

– Точно? – чуть ли не вою. Бедный ребенок… – Небулайзер – это что такое вообще?

– Ингалятор современный, – ухмыляется Аленка. – Не переживай, это отличная вещь.

Выслушиваю наставления по тому, как правильно выбрать, на что обратить внимание. И почему компрессорный в первую очередь брать.

Оказывается, дети – это не только игры, веселье и постоянный бедлам, но и еще целая наука по их воспитанию и лечению. Упускать ничего нельзя.

Как же сложно быть родителями… Капец.

Звонок в дверь возвращает меня в реальность. Тут же спохватываюсь, выхожу в коридор, подхожу к входной двери.

– Забава, к детям иди, – перекрывает дорогу Марк.

– Почему? – искренне удивляюсь.

– Потому что женщина должна заниматься детьми, а мужчина открывать посторонним людям дверь, – безапелляционно заявляет мне Марк. Теряю дар речи.

Глава 12. Марк

– Ермолаев! Твою мать! Ты где пропадаешь? – недовольно рычит Давид.

Я должен был уже как три часа назад быть на работе, но из-за болезни Маши до сих пор нахожусь в квартире Забавы.

Рекомендованный ее сестрой педиатр еще осматривает моих шалопаев. Она сказала, что раз один разболелся, то следом может заболеть и второй.

Ни разу не веселая картина.

– У меня дочь с высоченной температурой, – объясняю Торковскому. Но ему на это пофиг, у него еще нет своих детей. Скоро появится первый. Да и то, там Вика есть. Она будет всем заниматься.

– У тебя под угрозой многомиллионный проект и сотни рабочих мест, – продолжает на меня наседать. – Не поверишь, но у этих людей тоже есть свои дети. Которые тоже болеют. А если у них не будет работы, то они не смогут им лекарства купить.

– Блин, Дава! Вот умеешь ты все красиво извернуть, – ухмыляюсь. Но разумом понимаю: друг прав. – Ладно, я что-то придумаю.

– Уж постарайся, – давит. – Без тебя они не заключат контракт.

– Понял тебя, – говорю недовольно. – Только и ты меня пойми. Я дочь не могу бросить.

– Кто говорит, чтобы ты ее бросал? Приезжай в офис к трем, подпишем предварительный договор, и будешь свободен. Так и быть, очаровывать и соблазнять вместо тебя будет Маковецкий, – ухмыляется. – Он у нас свободен, без обязательств. Пусть отдувается. За всех.

– Мак оценит, – произношу с усмешкой.

Я уже представляю гневную тираду, которую придется выслушивать Давиду, ведь Маковецкий явно не обрадуется возложенной на него миссии. Макар спит и видит, как бы узнать, куда братья Торковские спрятали свою сестру, а заодно и его детей. Он совсем недавно узнал о том, что те в принципе есть.

– Ладно, я что-то придумаю, – обещаю и завершаю вызов.

Возвращаюсь в спальню, но детворы там не нахожу. Иду на голос, захожу на кухню и застываю на пороге. Слова пропадают из головы.

– Я! Я хочу молока налить! – пищит Пашка.

– А я тогда буду мешать! – сипло произносит Маша.

Близнецы толпятся рядом с Забавой, постоянно лезут к ней под руку, о чем-то спорят. Судя по муке и яйцам, снова собираются печь.

– Забава, мне нужно уехать, – заявляю с порога. Девушка оборачивается, встречаемся взглядами, и у меня екает сердце. Какая же она красивая… Просто капец!

– Дети тоже? – спрашивает нерешительно. Вижу по глазам, как тяжело ей дался этот вопрос.

– Да, – киваю. – Дети тоже.

Забава делает глубокий вдох и на пару секунд закрывает глаза. Затем снова смотрит на меня, но уже совершенно иным взглядом.

– Разреши нам испечь блины, – просит. – Я ребятам обещала.

Кидаю взгляд на часы, понимаю, что времени у нас строго впритык. Затем смотрю на своих шалопаев и вижу, с каким интересом они возятся с тестом.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Но только недолго. У нас времени и так уже нет.

Сотовый снова начинает вибрировать. Блин! И пяти минут не дадут!

– Я в соседней комнате, – предупреждаю хозяйку квартиры, перед тем как уйти. – Да, Мак, – принимаю вызов.

– Ермолаев, ты совсем охренел?! – взрывается Маковецкий. Мне даже приходится трубку от уха убрать на расстояние, иначе от крика оглохнуть могу. – Сам слился, а меня подставляешь?! Мне нахрен не сдался этот ваш сраный контракт!

– Мак, не кипишуй, – пытаюсь утихомирить друга, но что-то не получается. От слова совсем. – Контракт нужен всем. И тебе в том числе, – надавливаю. – Или у тебя много денег лишних? Новые не нужны?

– Вот приезжай и решай финансовые вопросы! – рычит, не скрывая злости. – Я безопасник! И отвечать буду лишь за безопасность!

– Макар, – произношу обреченно, закрываю глаза, зажимаю перегородку. У меня дико болит голова. – Я приеду, но позже. Дочь заболела. Оставить ее одну в таком состоянии не могу, – пытаюсь достучаться до его здравого смысла.

– Так сильно? – Тон тут же становится другим. – Что-то серьезное?

– Ларингит, – озвучиваю поставленный педиатром диагноз.

– Ладно, хрен с тобой, – меняет гнев на милость. – Поработаю жиголо вместо тебя, – ухмыляется.

– Спасибо, друг! – благодарю от чистого сердца. Знал бы ты, какое я только что испытал облегчение.

– Должен будешь! – заявляет.

– Понял, – завершаю вызов.

Сажусь на диван, потираю виски. Голова болит ужасно, в горле пересохло. Глаза слезятся.

Это все от переутомления. Нужно просто отдохнуть немного, и все снова будет в порядке. Закрываю глаза, откидываю голову на спинку. Пара минут, и я буду в строю.

– Марк. – Меня кто-то нежно трясет за плечи. – Марк, проснись.

С трудом разлепляю тяжелые веки, фокусирую взгляд. Все расплывается, приходится потереть глаза.

– Забава? – хмурюсь. Башка не соображает. – Я долго проспал?

– Прилично, – отвечает, с тревогой всматриваясь в меня.

– А конкретнее? – шарю рукой по дивану, ищу сотовый.