Зимняя сказка. Забава для близнецов - Кара Мель

Марк с близнецами ждут меня в машине, на улице холодно, и я очень переживаю за здоровье детей. Маша болеет, Паша пока держится.

Ермолаев попросил уложиться со сборами в десять минут, потому что время у него поджимает. Ему в офис пора, там важная встреча. Я вроде как уложилась, теперь спешу скорее к ним.

К сожалению, частое отсутствие дома – обратная сторона медали высоких должностей и больших денег. Ты не можешь заболеть или полностью отключиться от работы, заменить тебя некому.

Вот и Ермолаев стал заложником своей должности. С одной стороны, ему бы заняться лечением дочери, да и за своим здоровьем посмотреть. С другой – он тогда пропустит важные переговоры.

Как только Марк замечает меня, тут же выходит из машины и направляется ко мне. Кутается в пальто, холодно.

– Давай помогу, – забирает небольшую сумку, которую держу в руках. Вижу, что его глаза блестят слишком странно. И мне совершенно не нравится этот блеск.

Доходим до машины, он убирает сумку в багажник, открывает передо мной пассажирскую дверь.

Сажусь на заднее сиденье посередине. Справа Маша, слева Паша. Дети хлопают в ладоши от счастья и наперебой начинают рассказывать, как у них дома хорошо.

Трогаемся. Сердце заходится в рваном ритме.

– Егор, сколько по пробкам? – уточняет у водителя Марк.

– Сорок минут, – отвечает. Встречаемся с Марком взглядами в зеркале заднего вида, в груди все замирает.

Пожалуй, это будут самые долгие сорок минут моей жизни.

Глава 14. Марк

Все же хорошо, когда у тебя есть личный водитель. Не представляю, что бы сейчас делал, если бы не Егор.

Он заехал в кафе, забрал телефоны. Со скрежетом, но Забава все-таки назвала пароль. Теперь мои дети снова со своими часами, я могу отследить их геолокацию и при необходимости связаться с Забавой. Уверен, необходимость настанет. Не у меня, так у нее.

Приезжаем домой. Заношу вещи, быстро показываю Забаве, что где лежит, прощаюсь со своими шалопаями и снова в путь. Время поджимает.

Голова трещит сильнее с каждой минутой. До офиса доберусь, попрошу у Оксаны таблетку. Сил терпеть подобную боль больше нет.

Мысли крутятся вокруг Забавы, и, как ни стараюсь, не могу их разогнать по сторонам. Ибо нефиг! Мне сейчас не до амурных дел.

Но блин! До чего же она красивая. Нежная… Неземная вообще.

Никогда никого подобного не встречал. Чтобы совмещать в себе сразу столько хороших качеств.

Может, это все показное? В душу закрадывается сомнение. Но стоит только вспомнить искренний взгляд карих глаз, так тут же все сомнения отпадают. Светлая она.

– Приехали, – говорит Егор, паркуясь напротив входа в новый ультрамодный бизнес-центр, где все сделано по последнему слову техники.

С момента появления Торковского в качестве владельца и гендира наша компания претерпела множество изменений. Переезд офиса из старого здания в современное – одно из них.

– Спасибо, – на автомате благодарю его. – Никуда не уезжай, – предупреждаю. – Можешь оставить машину на парковке и в офисе посидеть. Предупрежу, как освобожусь.

– Без проблем, – заверяет. Я выхожу из тачки, быстро миную улицу и захожу в просторный холл.

– Ермолаев! Ну наконец-то! – Мне навстречу направляется Мак. – Я уж думал, тебя придется с собаками искать.

– Как видишь, приехал сам, – выдавливаю из себя. Горло дерет не по-детски.

Маковецкий останавливается, с легким прищуром смотрит на меня.

– Что-то ты мне не нравишься, друг, – говорит подозрительно.

– Отвали, – бурчу недовольно. Достали! Сначала Забава, теперь Мак. – Пойдем в офис. Дела не ждут.

Только вот и на рабочем месте меня не ждет облегчение. Стоит только зайти в кабинет, как на пороге появляется Оксана с внушительной стопкой документов.

– Что это? – хмуро киваю на них.

– Вам на подпись, – виновато произносит девушка. – Вика передала. Сказала, что они нужны Давиду Эмильеновичу сегодня.

– Понятно, оставь на столе, я подпишу, – говорю девушке. Она кладет документы и собирается уходить. – Оксана, у тебя есть таблетки от головы?

– От головы не таблетки нужны, Марк Денисович, – отвечает с легкой ухмылкой. – А топор, – шутит, пытаясь меня рассмешить. Я строго смотрю на нее, мне сейчас не до шуток.

– Оксан, неси все, что у тебя есть, – произношу устало. – Состояние хуже не придумаешь, – тру глаза, они слезятся так сильно, что буквы сливаются в сплошную черную линию. Не вижу ни хрена. – И чая горячего. С лимоном.

Видимо, мое отвратное состояние настолько заметно, что помощница тут же меняется в лице.

– Я сейчас, – взволнованно смотрит. – Две минуты, – и уносится из кабинета со всех ног.

Не проходит и пары минут, как она возвращается с… градусником! Да твою ж мать! Еще одна.

– Померьте, пожалуйста, – протягивает мне заклятый предмет. Я и без него знаю, что у меня температура шпарит. Только одно дело знать и совершенно другое – иметь доказательство этого.

– Что я просил тебя принести? – не скрываю ни своего раздражения, ни злости.

– Чай и таблетку, – отвечает растерянно.

– Термометр верни на место и никому не говори, что брала для меня, – смотрю девушке прямо в глаза. Знаю, она все понимает. И никому ничего не скажет, на Оксану я всегда могу положиться.

– Вам бы на больничный, – негромко произносит, озираясь по сторонам.

– Завтра меня не будет, а там выходные. Отлежусь, – обещаю ей.

– Может быть, вам что-нибудь надо? Я могу привезти домой, – искренне предлагает. Смотрит с надеждой.

Моя помощница – отличная девушка. Грамотная, ответственная, порядочная и влюбленная в меня по уши.

– Ничего не нужно, – заверяю. – Если понадобится, у меня есть Егор.

– Я вас поняла, – разочарованно опускаются плечи, в глазах тоска.

Вот, блин, женщины! Вам лишь бы поухаживать да полечить нас, мужиков. Неужели других дел никаких нет?

Оксана уходит, но на этот раз возвращается со столь желанным лекарством. Выпиваю, прикрываю глаза.

– Ермолаев! Ты совсем охренел? – Стены кабинета трясутся от смеха Давида. С трудом разлепляю глаза.

– А? Что? – озираюсь по сторонам.

Блин, вырубился. Кидаю взгляд на часы. Переговоры начались десять минут назад.

– Я оборвал тебе весь телефон. – Торковский произносит негромко. – Благо Оксана призналась, что ты дрыхнешь.

– Прости. Отключился, – поднимаюсь с кресла, поправляю рубашку. Голове уже значительно легче, температура прошла.

Со стола беру договора, смету, не забываю проверить свой телефон. И, правда, пять пропущенных от Давида. Листаю дальше, пальцы на мгновение замирают, когда вижу пропущенный от нее.

– Дава, скажи, что буду через минуту, – говорю Торковскому в спину. – Мне нужно сделать срочный звонок.

Друг смотрит на меня не сулящим ничего хорошего взглядом, но ничего не говорит. Молча уходит, качая головой.

Да, знаю, что я придурок. Но не перезвонить