Зимняя сказка. Забава для близнецов - Кара Мель

– Папа спит и не просыпается, – хнычет. У меня кровь стынет в жилах.

– В смысле «не просыпается»? – По позвоночнику прокатывает ледяной пот. – Вы его, может быть, не сильно будили?

– Сильно. – Малышка начинает плакать. – А он спит.

– Пожалуйста, быстрее, – прошу водителя. Он недовольно бурчит что-то себе под нос про заносы, отвратительную дорогу и что в этой стране никто не хочет зимой чистить снег. Словно кто-то другой смог бы справиться с нашими снегопадами. Угу и ага. – Плачу по двойному тарифу!

После моих слов в его глазах появляется интерес.

– Тройному, – повышает планку.

– Да плевать! – говорю в сердцах. – По адресу везите меня скорее!

Машина набирает скорость, сердцебиение тоже. Но я стараюсь держать панику в узде, ведь она не поможет, а лишь хуже сделает.

– Машенька, а где Павлик? – пытаюсь переключить внимание малышки. Если что-то с Марком случилось, то детвора уж точно не поможет. Мне нужно туда как можно скорее.

– Он в комнате сидит, – говорит малышка. – Плачет.

Сердце сжимается от страха за малышей.

– Слушай, – заставляю себя говорить спокойно и уверенно, хотя сама никакой такой уверенности не испытываю. – Иди найди Пашу и спускайтесь. Хорошо?

– Угу, – отвечает.

Я жду. Слышу, как Машенька выходит из одной комнаты, идет к брату, слышу Павлика, сердце тревожно стучит.

Безотрывно слежу за дорогой, снега намело так много, что чем дальше, тем тяжелее проехать. Поворачиваем, как ведет навигатор, и… машина садится брюхом в сугроб.

– Приехали, – поворачиваясь ко мне, заявляет водитель. – Дальше не повезу, машина не проедет. Одни сугробы.

Глава 18. Забава

– Как так приехали? – В панике осматриваюсь по сторонам.

Вокруг снег, лес и сгущаются сумерки. Поблизости нет ни единой живой души!

Дорога заметена, не разобрать, где канава. Ехать дальше опасно, можно свалиться и упасть.

– Вы меня до дома не довезли! Мне нужно к детям! – кричу. Эмоции бурлят, над ними не возобладать.

– Дороги нет. – Таксист показывает на белое полотно, что расстилается перед глазами. Конца и края ему нет. – Машина брюхом села.

Понимаю его, но что делать – не знаю. Меня колотит, аж пипец!

Снова вспоминаю нашу первую встречу с близнецами, их перепуганный взгляд. Сердце сжимается, в кожу врезаются сотни осколков, причиняя нестерпимую боль.

Таксист не поддается моим уговорам, он отказывается дальше ехать. Не помогают ни деньги, ни слова, ни слезы. Ничто.

– Нельзя! Дороги нет! – не выдерживает моего напора мужчина и, желая доказать правдивость своих слов, газует.

Колеса прокручиваются, мотор ревет, авто стоит на месте. У меня кровь стынет в жилах.

– Машина брюхом села! – стучит пальцем по своей голове.

– Проехать не можете? – От волнения голос дрожит, меня накрывает паникой. Что ж делать? Там дети одни… Марк без сознания…

А-а-а!

– Нельзя! Не могу, – отрицательно качает головой.

Дыши, Забава. Ты умная женщина. Ты обязательно что-то придумаешь.

Ты должна!

– Машенька, папа еще не проснулся? – спрашиваю у малышки, она на том конце провода до сих пор ждет меня.

– Спит, – шмыгает носом, но уже не плачет, и это хорошо. Радует, что девочка немного успокоилась.

– Павлик рядом? – задаю следующий вопрос. – Это очень важно, – мягко давлю на нее.

В голове рождается план, но нужно четко понимать, смогу ли я его претворить в жизнь.

Я должна как можно быстрее добраться до детворы, ведь Марк хоть и там, но помочь им не сможет. Ему самому помощь нужна.

Изо всех сил гоню прочь дурные мысли, а они, сволочи, снова и снова лезут в голову.

Кошмар!

– Рядом. – Машенька говорит настороженно. Но не торопится давать ему трубку.

– Машенька, девочка моя, пожалуйста, дай брату телефон, – почти умоляю ее. Меня не на шутку колотит. – Мне с ним очень-очень нужно поговорить.

– Вот прям очень? – не поддается.

– Сильнее некуда, – клятвенно заверяю ее.

– Хорошо, – меняет гнев на милость. – Паша, тебя, – всовывает брату телефон.

– Алло, – бурчит тот.

– Павлик, это я, Забава, – представляюсь. Вдруг мальчик не понял, с кем говорила его сестра.

– Забава? – Голос Паши тут же меняется, он полон надежды. – Ты когда приедешь? Мы тебя ждем, – обиженно сопит. Я даже на расстоянии чувствую его страх.

– Павлик, хороший мой, помоги мне, пожалуйста, – прошу малыша. – Сходи на второй этаж, включи во всех комнатах свет.

– Зачем? – интересуется мальчик.

– Хочу проверить, как далеко видно ваш дом, – пытаюсь переиграть все в шутку. Малыши не должны знать, что им угрожает опасность. А она угрожает! Ведь дети, по сути, в доме одни. – Помнишь, я рассказывала про маяк? Что он помогает кораблям не напороться на рифы и землю, а еще освещает путь?

– Помню, – отвечает.

– Давай поиграем в смотрителя маяка, – предлагаю с энтузиазмом. – Ты сейчас зажжешь свет во всех комнатах и покажешь мне, где наш маяк.

– Давай! – тут же соглашается. Выдыхаю.

Выхожу из такси и принимаюсь озираться по сторонам. Всматриваюсь в темноту, ведь она уже наступила.

– Дура! В машину вернись! – ругается водитель. – Замерзнешь!

Игнорирую. Продолжаю искать огни, ведь дом где-то рядом. По навигатору ехать оставалось чуть-чуть.

Порыв ветра закручивает хлопья снега вокруг меня, продирает насквозь. Блин, ничего не видно. В машину нужно вернуться, там тепло.

К тому же, таксист запросил помощь и сейчас к нему едут его товарищи. Скоро нас вытащат отсюда. И увезут. Назад.

Нет-нет-нет! Я не могу поехать в город! Мне нужно в дом Марка. Там дети одни!

Щурюсь, закрываю рукой в варежке лицо и продолжаю всматриваться в открытое пространство. Вдруг вижу, как загорается свет.

– Я вижу! – кричу счастливо в трубку. – Я вижу вас! – чуть ли не прыгаю от радости. – Павлик! Ты молодец!

Распахиваю пассажирскую дверь, беру сумочку и пакет с уже остывшей выпечкой.

– Спасибо, что подвезли, – заявляю ошарашенному водителю. – Сумму с карты спишите. Мне пора, – и захлопываю дверь.

– Дура! Куда ты? Там ночь! Там медведи! – кричит мне вслед мужчина. – Замерзнешь! Умрешь! Ой дура! Волки сожрут же тебя!

– Не сожрут! – кричу ему, делая очередной шаг и снова проваливаюсь в сугроб. – Я костлявая!

– Вернись! Пропадешь! – продолжает возмущаться.

– Не пропаду! Мне нельзя! У меня дети! – оборачиваясь, снова кричу мужчине, а затем разворачиваюсь и иду прочь.

Таксист врубает дальний свет фар, освещает мне дорогу так, как может. Мысленно его благодарю.

Ноги вязнут в сугробах, за день намело будь здоров. Холодно. Моя обувь, да и вся одежда в принципе не предназначены для подобной погоды. Вся трясусь. Хорошо, что варежки и шапка есть, иначе был бы полный кошмар.

Свет фар заканчивается. Достаю сотовый, включаю фонарик и продолжаю путь.

Зубы стучат. Не знаю от холода или от страха, или