Испытание любовью - Елена Северная

— Так это же его воспитанница, она с детства у него в замке живет, — отвечала другая.

— А ты откуда знаешь? — подала голос третья.

— Мне отец говорил, а он сам видел, когда бумаги годовые ему возил.

— И куда это они едут?

— Ой, девочки, а герцог с каждым годом все краше!

— Сонька, успокойся уже! Не посмотрит он на тебя!

— Посмотрит! Я уже старосте прошение написала, в услужение пойду в замок в новом году. Тетка Томка уже старая, я её заменю. А там поглядим, какой он неприступный. Ещё ни один от меня не уходил с полными яйцами!

— Фу, Сонька, ты опять об ЭТОМ?

— А что? Все мужики одинаковые! Чуть юбку повыше задерешь, так у них в штанах революция! И герцог такой же. Только повыше надо задрать, чтоб ему меньше оставалось работать! — захихикала та, что девушки называли Сонькой.

— Ни стыда, ни совести! — попробовала урезонить её старостина дочка. — И как тебя отец согласился отправить в замок?

— Тебе наглядно показать КАК?

— Сонька, прекрати! — вмешалась третья девушка. — Его Светлость на тебя и не глянет. Он на нашу гостью запал. Сама видела, как он ночью дверь приоткрыл и смотрел, как она спит.

У Саша на этом месте щеки покрылись яркими пятнами, а сердце застучало так, что из горла бы не выскочило невзначай. Неужели Рауху она не безразлична? Тогда почему он проигнорировал её предложение жениться на ней? Нет, что-то тут не так. И она опять прислушалась к девичьему трепу.

— Так она фригидная, как все малолетки! — фыркнула Сонька.

— Не скажи, она демоница, а демоницы знаешь какие горячие? Просто она ещё маленькая.

— А ты-то про горячность демонов откуда знаешь?

— А я сегодня с молоком шла из стайки и на младшенького напоролась. Ух он и скор! Прямо в коридоре мне юбку на голову задрал и пристроился сзади! А член у него та-а-акой здоровый, чуть ли не весь живот мне переворушил! Тыкался так, что я как бабочка на булавке к стенке прилипла. Но как же здорово он трахает, девочки! Куда нашим пацанам до него! У меня до сих пор коленки дрожат! Вот к нему бы я в горничные с удовольствием пошла! И по несколько раз на дню ноги раздвигала. И не только ноги.

— И драконы любовники страстные, мне тетка говорила. А она в замке с конюхом спала. Тот тоже дракон, правда полукровка.

— Драконов полукровок не бывает, — осадила её Сонька. — Драконья кровь сильнее всех.

— Я не знаю, как кровь сильнее, но язык у них длинный, тетка рассказывала, что когда ей конюх ТАМ вылизывал и языком внутрь залезал, так до самого дна доставал!

— Девки, перестаньте, меня сейчас стошнит! — старостина дочка закашлялась.

— Да ладно тебе, Глашка, ты такая, потому что мужика ещё не знаешь, — голосом знатока сказала Сонька. — Я вот попробовала, подучилась маненько и пойду дракона-герцога усмирять! Они любят человечек. Мы гораздо нежнее их дракониц и демониц. Так что, девочки, следующей зимой я с герцогом приеду, как самая НЕОБХОДИМАЯ горничная. А, может и залечу от него, тогда буду жить в замке, как хозяйка!

На этом месте Саша не выдержала и потихоньку на цыпочках пошла в комнату. Внутри у девушки все кипело от возмущения. Это ж надо — в горничные она собирается! Прямо бы своими руками придушила распутницу! Хотя в чем-то она права — любят человечек и драконы, и демоны, всегда в любовницах держат хоть одну, если истиной парой не обзаведутся. Вот тут она и приуныла. Из глубины души поднимала голову простая и ядовитая ревность. Летом по любому во дворец придется возвращаться. Она улетит, а эта Сонька тут как тут будет. Выстоит ли Раух против откровенного соблазнения? Девчонки вчерашние все аппетитные, все с формами, кровь с молоком. Эта девица на все пойдет, она на приличия не будет смотреть, как местная знать. Те хоть видимость создавали, когда в его постель пытались пролезть. А вдруг и правда забеременеет? И Раух тогда женится? На этой распутной девке? Сердце испуганно затрепыхалось. Надо что-то срочно предпринять. Как же предупредить любимого о надвигающейся сети липкого соблазнения?

Саша нырнула в постель и накрылась с головой. Мысли так и роились, и все об одном: предупредить герцога о коварных замыслах девицы. Ну нет, она не отдаст этой грудастой своего дракона. МОЁ! Кричало сердце и душа вторила: МОЁ! Девушка попыхтела от возмущения некоторое время и заснула. Всем известно, как на заре сладко спится.

А Раух был далек от всех интриг местных красавиц. Его мысли были заняты Александрой. Что скажет Оракул? Да, он сам предложил, ведь только носителям магии Оракул предсказывает, где можно найти родственную душу. Не обязательно пару. Главное, узнать, есть ли вообще пространственник ещё в этом мире. Да даже и в другом — Раух пойдет и в другой, лишь бы Саша была счастлива.

Герцог сидел в глубоком кресле — подарок старосте, — и сон никак не мог одолеть его. До Оракула оставалось пара дней пути. Старый эльф потребует жертву. Очевидно, она будет не маленькой.

Дворец саламандр.

Тарт шел к брату. Солнечные лучи уже хозяйничали во дворце, запустив стайку зайчиков. Сэм уже должен был проснуться. Принц не ошибся — близнец был ранней пташкой и всегда бесил этим его. Сейчас Сэм завтракал. Он всегда завтракал у себя, так как общий дворцовый завтрак начинался уже тогда, когда Сэм заказывал себе утренний перекус.

— Тарт? — близнец удивился, увидев на пороге брата. — Ты чего так рано? Случилось чего?

— Что, даже и чаю не предложишь? — усмехнулся принц.

Он прошел внутрь и развалился в кресле. Около Сэма хлопотали две прехорошенькие горничные. Тарт со странным чувством заметил, что они не вызвали у него никакого мужского интереса, хотя раньше бы он их не просто оглядел, а пощипал за круглые попки.

— Садись, я уже и забыл, как ты выглядишь по утрам. Есть кофе и чай.

Тарт указал на кофейник. Кофейку бы не мешало глотнуть, в мозгу прояснить.

— Отошли прислугу, поговорить надо, — зыркнул он на горничных.

— Идите, девочки, мы тут сами, — мягко улыбнулся Сэм.

Горничные, томно вздохнув и стрельнув глазками, мышками шмыгнули за дверь.

— «Девочки»? — хмыкнул Тарт, провожая взглядом аппетитную попку одной из них. И нет, не торкнуло. Совсем.

— Ну, — засмеялся принц. — Я не любитель отцовского гарема, — он поморщился. — Да и эти крошки сами не против раздвинуть ножки. И прехорошенькие ляжечки, я тебе скажу.

— Да, кстати