Княгиня и ее маски - Рия Маркез

- Твоя наглость не знает границ. – Наконец, не выдержал имперец.

- Зато вечер хороший. И никаких условностей.

- Как тебя зовут?

- Но-но! И продолжаем его не портить!

- То есть, твое имя я не узнаю?

- Как будто я смогу узнать твое. – Усмехнулась я. – А давай сыграем? – Материализовала игральные кости. – До шести – вопросы задаю я. От семи до двенадцати – ты. Но в вопросах – ничего об имени, возрасте, работе и прочем. Лишь только то, что поднимает настроение, то, что нравится.

- Идет. – Кивает он, ухмылкой напомнив моего учителя.

- Я первая.

Бросила кости и… выпала шестерка.

- Ура! Вопрос задаю я. – Повернулась к нему и села в позу лотоса. – Если бы тебе дали, например, четыре миллиона дувров, смог бы ты месяц прожить на необитаемом острове, не применяя магию!?

Чистильщик хмыкнул и тоже повернулся ко мне, скопировав мою позу.

- Ты даже не представляешь, что я и сам бы дал кому-нибудь эти четыре миллиона дувров, лишь оказаться в дали ото всех….

- Спорим, что без магии ты бы не смог!

- Хм. – Нравится ему усмехаться, кажется, на все, что я говорю. – Мне довольно часто приходится бывать в Ахалинских Пустошах.

Я присвистнула. Пустоши – аномальная зона, сжирающая всю магию подчистую. Помню, попав туда впервые, мне казалось, что задохнусь. А учитель лишь посмеялся и ушагал в ближайшую точку открытия портала. Я пробыла там двое суток, когда поняла, что поставленную магистром задачу выполнить не смогу и повернула назад. Как вышла за пределы Пустошей не помню. Хорошо запомнила только полученное наказание, когда пришла в себя….

- Моя очередь. – Он аккуратно забрал у меня из рук кости и бросил. – Восемь. Мой вопрос. Что бы ты выбрала, так же за очень приличную сумму, весь день проходить голой или чтобы весь этот же день проходившие мимо люди могли читать твои мысли?

- О, вопрос с выбором… - Я закусила губу, пытаясь не рассмеяться. Какой молодец, пытается не отходить от наших договоренностей. – Думаю, я прошлась бы голой. Да, определенно. Мне не жалко.

- А мыслей жалко?

Делаю очередной глоток Херуса и тянусь за долькой цитруса.

- Мои мысли мало кто может принять….

- Почему?

- Меня мучает множество вопросов. И они парадоксальны. – Пафосно задрала нос, все еще пытаясь не смеяться. Хороший все-таки вечер. Даже не смотря на Чистильщика. С ним он даже стал острее.

- Например?

- Умные ведь учатся на чужих ошибках? Так? – Дождалась его кивка. – А глупые на своих. Тогда что получается, умные учатся у дураков?

Оказалось, что первым не выдержал он. Смех разлился над утесом, а я откровенно залюбовалась красивой линией подбородка и открытой улыбкой полных губ. Только осознав это, увидела, что его магия сошла на минимум, исполняя роль самой обыкновенной маски, скрывая не больше, чем моя собственная.

- И впрямь легче пройти голой, чем увидеть лица столичных аристократов после таких вопросов!

На этот раз не выдержала и я, а дальше…

- … нужно было всего-то замкнуть контур, даже не напитав его силой, ведь лучи преломления уже активируют поток…

- … и он кричит: «Сдать оружие!», а у нас в руках кроме вилок ничего нет!

- … стоишь в море по колено, смотришь на горизонт и понимаешь, что вот оно счастье…

- … старые колыбельные песни народов Ацтэа, мама даже выучила несколько, зная, как они меня манят…

Салют прогремел неожиданно для нас обоих. Вздрогнув, мы резко повернулись в сторону Арапоса, и наши взгляды устремились в небо. Земные фейерверки вряд ли когда-то смогут так заворожить, как магические. Россыпь волшебных искр не развеивалась через секунды. Искры выстраивались в различные образы или узоры, иногда затухали, но лишь на время, а дождавшись следующего залпа своих собратьев, выстраивали еще более сложную и более яркую картину. Салют, хоть и был тише, чем в моем родном мире, но ненамного, поэтому, я знала, накануне праздника всем желающим выдавались специальные магические беруши. Особенно полезным это было для пожилых людей и тех, у кого маленькие дети.

- Искры как будто в твоих волосах…

Все еще околдованная салютом, я как-то неуклюже медленно повернула голову к мужчине и чуть не вздрогнула вновь, поняв, что он непозволительно близко. Взгляд моментально упал на его губы, растянутые в улыбке. Не в неизменной усмешке, а именно в искренней улыбке, которую я наблюдала от начала нашей игры, которая сошла на «нет», едва мы осознали, что можем о многом поговорить и впрямь без светских условностей и предубеждений. Чистильщик оказался приятным и интересным собеседником, с которым оказалось возможным говорить абсолютно на любые темы. И каково же было мне понять, что именно этого мне и не хватало! Беседы с учителем всегда были интересны и познавательны, зачастую в манере загадок, разгадав которые я должна сама прийти к чему-то новому. Беседы с Филом веяли снисходительной покровительственностью с моей стороны, ведь я почти сразу стала воспринимать его как младшего родственника. Друзей среди студентов я так и не завела. Сама, конечно, виновата, но никак не могла отделаться от мысли, что студенты – это дети, разве может мне быть интересно с детьми? Ужасное и нелепое оправдание, ибо на самом деле ребенком мне побыть как раз бы не помешало. Что в прошлой жизни, что в этой. Еще были люди, помогавшие мне с Западным Уделом. Ну как помогавшие – давшие мне клятву верности. С ними, в общем, тоже по душам не поговоришь.

Поэтому Чистильщик стал моим подарком. Стал моей отдушиной. Заставил быть меня собой… за много-много лет, включая и прошлую жизнь. Мужчина, улыбка которого разлила что-то теплое у меня в груди. Мужчина, о цвете глаз которого я не переставала гадать весь этот вечер. Мужчина, который, вероятно, считает, что я что-то замышляю, играя с ним целый вечер. Мужчина – загадка….

Разве могу я себе отказать в таком мужчине?

Определенно нет. Ведь ни о чем жалеть я не намерена.

Кто из нас потянулся друг к другу первым, не знаю. Мне казалось, что я. Но то, как осторожно и одновременно напористо, он повел в поцелуе, заставило меня сомневаться. Хотя сомнения - последнее, о чем я думала. В прочем, думать я уже не могла. Мысль о том,