Дракон ведьме не товарищ, или суженый за рекой Смородиной - Светлана Калинникова

class="p1">- Ну, что ж, - вздохнула мама, - теперь мне понятно, о каком крокодиле вела речь Никитична. Едва я появилась во дворе, как она подошла ко мне и сказала, что ты принесла домой крокодила, и она обязательно сообщит об этом куда следует.

Лютыч жмурился от счастья, когда мама гладила его от головы до кончика хвоста, и как только она появлялась у них дома, просился на ручки – приподнимал передние лапы и отрывал их от пола, насколько мог. Иногда подлетал и заглядывал в глаза.

- Вот мы и дождались внучка, Валюша, - резюмировал папа, - будем воспитывать неизвестного королевича. Этому твоему Кудесину верить-то можно?

- Он кандидат магических наук, - объяснила Маша, - Других специалистов я искать не стану, тем более что его привела моя судья и ее муж. Они для меня же старались.

Папа на выходных соорудил для него деревянный домик, обитый изнутри старыми одеялами. Хотя, конечно, было бы легче купить на «Озоне» или в ближайшем магазине домик-лежанку для животных, но Маша оценила порыв папы и растроганно его обняла.

- Конечно, это не королевский дворец, но все-таки индивидуальное место, - серьезно говорил папа.

- Володя к Лютычу очень привязался, - объяснила мама.

Папина фраза про внука всерьез не обижала Машу, ее родители поженились рано, и в двадцать лет у них уже родилась дочь. Маше было тридцать, а она была не замужем и перспективы в этом плане были туманны как осенний лес.

Это было еще полбеды. Она чувствовала с маленьким Лютычем общность, потому что считала себя ущербной. Малыш не мог обращаться в человека и дышать огнем, что было заложено его природе, если верить Кудесину. А Маша в своем возрасте еще ни разу не забеременела, хотя и должна была. Последние два года она встречалась со своим бывшим одноклассником, парнем симпатичным и вполне приятным. Их встречи были необременительны, и Маша не настаивала бы на вступлении в брак и даже на признании ребенка, если бы беременность наступила. Конечно, она была нечестна по отношению к Саше, потому что вопросы предохранения взяла в свои руки, но и ответственность за рождение новой жизни приняла бы на себя.

Недавнее посещение женского врача и по совместительству маминой подруги Ирины Алексеевны, внушало надежду, но еще остался осадок сомнений – что-то не так.

- Рано говорить о бесплодии, поверь мне как врачу, Машуля. Просто нужен подходящий половой партнер. Мне как гинекологу и придраться не к чему.

- Да был у меня … партнер, - вздохнула Маша, складывая пеленку в пакет.

- Не всякое недоразумение половым партнером может быть, - весомо ответила Ирина Алексеевна, - значит, не подходит тебе. Да и вообще, сейчас в век высоких технологий и это не проблема, ЭКО через донорство всегда отличный вариант. Только, если надумаешь – не затягивай, пожалуйста.

«Я ущербная», - грустила Маша. Она не может сказать мне прямо о моей бесплодности, жалеет, потому что знает меня с детства. И вот в ее жизни появился тот, кто, как и она имел дефект.

Лютыч привык к ней. Доверившись Кудесину, Маша приняла как данность, что ее дракон по возрасту – мальчик лет пяти-шести.

Вечером она усаживалась на диван, подхватывала Лютыча к себе под бок и включала телевизор. К ним присоединялись кот и домовой, и вот в этой теплой компании они смотрели мультфильмы.

- У него нужно формировать правильный вкус с самого детства. Мы же не знаем с тобой, когда он обратится в настоящего человека. Поэтому не будем терять времени, ведь, даже через мультфильмы он познает жизнь.

Маша скачала советские мультики от «Простоквашино» до «Ну, погоди», и вечерние киносеансы стали их традицией. Лютыч смотрел в телевизор завороженно, иногда ей казалось, что он моргает. Постепенно она поняла, что под фырканьем маленького дракончика надо понимать смех.

Маша гладила его по теплой коже и называла своим малышом.

Он возмущался, бил хвостом по полу, стучал маленькими лапками и фырчал.

- Ну, хорошо, ты не малыш. Ты взрослый парень.

И он кивал, дескать, наконец-то ты правильные вещи говоришь.

Когда Маша брала работу с собой, Лютыч беспокойно бегал вокруг нее и соревновался с котом, кому из них прилечь на документы, разложенные на столе.

А у Маши как раз случилось обострение любви к работе, и она принесла с собой дело, чтобы составить новые запросы и разложить старые. Дело не представляло особого интереса, потому что все было на поверхности, и Оболенцев вместе с Соболевым, как магические следователи, полагали, что после неудачи с предыдущим делом реабилитировали себя перед Трибуналом.

Пока она работала, Лютыч бегал по комнате, иногда взлетал к столу и заглядывал в документы.

Она заметила, что он очень активный дракончик. Лютыч все понимал и иногда даже выражал свое мнение.

Как-то, собираясь на работу, Маша примеряла золотые сережки и назвала Лютыча золотцем и золотым мальчиком. Дракончик обозлился и зарычал.

- Что? Не называть тебя так? – удивилась она.

Лютыч закивал и долго еще обиженно шипел.

Значит, кто-то называл его так, и это связано с неприятными воспоминаниями. Но было еще кое-что: читая одну книгу, главной героиней которой являлась девушка по имени Злата, Маша произнесла ее имя.

- Ох, Злата, что же творишь? И зачем тебе это изменник, Злата?

Ее маленький воспитанник вскочил, заворчал и затеребил лапками.

- Чего это ты разошелся так? Имя знакомое что ли?

Он закивал и изобразил рычание.

- Это твоя мама? – в ответ яростное шипение.

Так, следующим вариантом она предположила сестру – Лютыч прикрыл мордашку лапками. Значит, нет. Маша выяснила, что это даже не подружка по играм.

- Это просто плохая тетя? – наконец задала она правильный вопрос.

Она угадала, потому что Лютыч не только кивнул, но и, схватив какую-то бумажку, протоптался по ней лапками.

- Ну, прям такая плохая? – улыбнулась девушка, - Навыдумываешь тут. А я тебе прям так легко и поверила!

«Жила я себе спокойно и провинциально, а тут и королевич - фантазер нарисовался!» - подумала она. Ведьминская чуйка ее не подводила никогда – самое интересное еще впереди. В тот день, когда в ее жизнь ворвался Лютыч, многое ушло на второй план.

Карьерные притязания Маша оставила в прошлом. Лютыч был ни при чем, она, шагнув за тридцатилетний рубеж, отчаянно хотела ребенка. Она изнывала от тоски по маленьким ручкам, держащим игрушку и топающим в доме ножкам. Машу умиляли малыши в колясках, детские