Бывший-босс. Ты мой папа? - Саяна Горская

— Ну что ж, — Макар забирает ключ с ресепшена и поворачивается ко мне. — Значит, нам придётся занять этот номер.

— Чего? — Хлопаю ресницами.

— А ты видишь ещё какой-то выход? — С издёвкой вздёргивает бровь Макар и идёт к лестнице.

Шагаю за ним, с раздражением припечатывая каждый шаг к полу.

— Ты специально это подстроил.

— Ты правда думаешь, что я, рискуя репутацией, дал указание своей помощнице стать соучастницей харассмента и забронировать для нас один номер? — Усмехается. — Серьёзно? Это на меня похоже?

— Я не знаю, что на тебя похоже, — испепеляю его взглядом исподлобья. — Я тебя вообще не знаю.

Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. Вырываюсь вперёд.

— Лид, за те полгода, что мы были вместе, ты успела узнать меня достаточно. Никому, кроме тебя, я, наверное, так сильно не открывался.

Останавливаюсь и резко оборачиваюсь, оказываясь с Макаром, что стоит на ступеньку ниже, лицом к лицу.

— Ты сказал, что это рабочая командировка, — припечатываю палец к его вздымающейся грудной клетке. — Если ты не перестанешь упоминать события, которые случились пять лет назад, мы никогда не сможем работать вместе как два профессионала. Перестань уже срываться в личное!

Макар смотрит на меня долгим, немигающим взглядом, а потом без слов обходит меня сбоку, открывает дверь номера и пропускает меня вперёд.

— Прошу. Не президентский люкс, но… Вполне неплохо, да?

Я вхожу внутрь, оглядываюсь.

Номер действительно хороший — просторный, с тёплым деревянным полом, уютными светильниками и большим окном. В углу стоит мягкий диванчик, напротив — массивный шкаф с зеркалом. И…

Одна. Большая. Мать её. Кровать.

Ну, конечно…

— Ты спишь на диване, — тут же заявляю я.

Макар бросает сумки у входа и безразлично пожимает плечами.

— Как скажешь.

Он проходит мимо меня к балконной двери, распахивает её, делает шаг вперёд.

Открываю дверцы шкафов, щелкаю выключатели, проверяя наличие света в номере.

— Лида! — Зовёт с балкона Макар. — Иди сюда, скорее!

В его голосе звучит нечто, заставляющее меня забыть про раздражение.

Подхожу.

И…

Дыхание перехватывает.

Горы. Огромные, могучие, древние. Они так близко, что кажется — стоит протянуть руку, и пальцы коснутся заснеженных макушек.

Солнечные лучи скользят по вершинам, вырисовывая каждую складку, каждую расщелину. Тени ложатся мягко, а внизу простирается долина — бескрайнее море зелени с яркими пятнами цветов.

Здесь тишина, наполненная жизнью. Лёгкий ветерок несёт запах трав, пения птиц, далёкий звон колокольчиков пасущихся где-то коз.

Я замираю, вбирая в себя этот момент в необъяснимом желании запечатлеть его в памяти на всю оставшуюся жизнь.

— Красиво… — Шепчет Макар.

— Очень красиво, — так же шёпотом соглашаюсь.

Макар молчит, просто стоит рядом и смотрит на горы.

Я краем глаза замечаю, как его плечи расслабляются, как взгляд становится другим — спокойным, глубоким.

И почему-то от этого на секунду становится чуточку теплей.

Глава 13

Утро тянется за машиной, как дым от костра — чуть в стороны, чуть вверх. Горная дорога петляет между соснами, и солнце пробивается сквозь ветви золотыми стрелами, оставляя на лобовом стекле мягкие отблески.

В салоне пахнет кофе из термоса и прохладой — такой, которая бывает только в горах.

Сижу на пассажирском, подперев щеку кулаком. Молчу. Он тоже. Мы едем уже с полчаса, и за это время прозвучало всего три фразы:

«Доброе утро», «Кофе или чай?» и «Не забудь кофту, там может быть прохладно».

— Здесь, — говорит Макар, сбрасывая скорость.

Машина плавно съезжает на обочину, колёса шуршат по гравию.

— Прямо здесь?

— Дальше придётся идти пешком, — бросает он и глушит двигатель.

Я выпрямляюсь, вглядываясь в тропу, уходящую вверх по склону. Сухие ветки хрустят под когтистыми лапками любопытных, непуганых птиц.

В воздухе пахнет хвоей и каким-то сладковатым дымком — где-то, видимо, разводят костёр.

— Нам наверх? — Прищурившись, прикладываю ладонь ребром ко лбу.

— Здесь недалеко. Пара километров, — говорит Макар, открывая багажник.

— Прекрасно, — шиплю.

— Разве ты не любишь пешие прогулки?

— Я люблю пешие прогулки. Но ты не мог сказать мне это в номере?

— Зачем?

Молча опускаю взгляд на свои ноги.

— Чёрт, — без лишних слов понимает Макар. — Ты в туфлях.

— Да. Я в туфлях!

— О… Я об этом как-то не подумал. Ладно, не страшно. Что-нибудь придумаем, — улыбается и бодро шагает вперёд.

Я, продолжая мысленно его проклинать, топаю следом.

Тропинка, конечно, есть, но это не ровная асфальтированная дорожка. Камни, корни, земля, то и дело приходится цепляться за ветки, чтобы не потерять равновесие.

— Если мы хотим, чтобы люди приезжали сюда с детьми, большими семьями, компаниями, то нам придётся благоустроить ещё и подъездную дорогу, — говорю, стараясь не поскользнуться. — Это несколько километров, которые придётся асфальтировать. Вдоль них придётся ставить ограждения и фонари.

— Естественно. Всё это на нашей ответственности. Ну а в целом? Что ты думаешь?

Останавливаюсь, чтобы перевести дыхание.

— Думаю, что у этого места есть потенциал. У городских жителей сейчас огромная потребность уехать куда-нибудь подальше от шума, от суеты. Но место довольно глухое. Придётся постараться, чтобы его как следует благоустроить.

Макар кивает и поднимается дальше.

Мы доходим до участка, огороженного сеткой. Макар открывает ворота, отодвигает их в сторону и жестом приглашает меня пройти.

— Вот здесь начинается территория, которую мне предлагают выкупить.

Я вхожу… И останавливаюсь.

Воздух, земля, небо — всего кажется так много, что на мгновение захватывает дух. Передо мной расстилается огромное пространство. Холмы плавно переходят в лес, за которым вздымаются заснеженные вершины.

Здесь… легко. Свободно.

— Очень красиво, — выдыхаю я.

Макар улыбается и, размахивая руками, показывает:

— Прямо здесь я хотел построить первый домик. А дальше пойдёт основная часть комплекса. — Он идёт вперёд, делая широкий жест. — Вот здесь — детский городок. Горки, качели, карусели, мини-мастерские, где можно лепить из глины или рисовать прямо на деревьях. Там — бассейн под открытым небом. А здесь, — он указывает на небольшую поляну, — место для костра. Представляешь? Люди собираются по вечерам, варят на огне еду, поют песни под гитару…

Я смотрю на него, на его горящие глаза — и вдруг начинаю видеть это так же, как он.

Как будто картинка из