Два развода Айрин Фокс - Леся Рысёнок

Я согласилась. Но полиция пришла на порог дома раньше. Кто-то видел меня в городе, опознал, доложил…

Пока люди в форме мялись у ворот, ко мне прибежала хозяйка.

– Ириш, ты прости, что так получилось, только там тебя ищут. Алексей Петрович велел, если что тебя аварийным порталом переправить. Бери дочку и иди, не пустить полицейских мы не можем, а нам не надо, чтоб тебя тут видели. Прости, Ирина, – сказала хозяйка дома и практически вытолкнула меня в открытый переход.

Так я оказалась на Киуроне.

Место, куда открывался портал было задним двором департамента Надзора и обычно переход контролировала Лизбетт. Но сейчас мы стояли на площадке одни с дочкой, в своей обычной одежде без вещей и документов. Я держала на руках Дашу, а она прижимала к груди игрушечного медведя, единственное, что мы успели взять и на этот раз.

“Ладно, идем к людям. Надеюсь аварийный портал тоже с языковым артефактом”, – подумала я и двинулась искать вход в здание.

Как оказалось, аварийный портал был укомплектован не полностью. Я понимала и могла говорить на местном языке, но с чтением и письмом – увы и ах. Но тогда я постучала в дверь, меня пустили и старичок очень благообразной наружности окружил нас заботой. Нам выделили с Дашей комнату, накормили, нашли теплые вещи, все же одеты мы были не по погоде. Старик не отходил от нас и искренне переживал, что мы пришли сюда не до конца подготовленными.

– Деточка, – проникновенно говорил он, – Как же так? У нас здесь строгие правила, каждый пришелец должен подтвердить, что его пребывание в нашем мире не принесет проблем. По идее я должен поместить вас в изолятор, пока мы не выясним ваши возможности и намерения. Ах, что же делать? Постараюсь пока скрыть, что у нас нелегалы, – качал он головой. – Может быть вам пока перебраться в мой дом?

Я не знала, что думать и как мне быть. Да, меня должна была взять под опеку Лизбетт, но ее не было, и где ее искать, я понятия не имела. Но все же возразила:

– Нас должна взять под опеку девушка, Лизбетт. Она обычно приводит сюда людей из моего мира.

– Ну что ты, милая. Если бы вы пришли со всеми разрешениями и документами, тогда можно было бы на это рассчитывать. А сейчас, боюсь, что нет. Разве ты не изучала наши законы? Я обязательно принесу тебе книги!

Он приносил мне книги, зачитывал и разъяснял отдельные статьи, и по всему выходило, что я опасна для общества и нужно держать меня под замком. Но если бы только это!

– Детка, мне так жаль, но твое появление не осталось незамеченным. Скоро состоится совет по твоему вопросу и малышку отправят в пансион. Я могу лишь постараться, чтобы это было хорошее и достойное заведение. Я так привык к вам, что даже готов оплатить ребенку более сносные условия, – старик в очередной раз пришел к нам в комнату и смотрел на меня с искренним, как мне тогда казалось, сочувствием.

Все это время нас не выпускали из покоев, служанка приносила еду, а старик приходил и даже учил меня грамоте. Учитель из него был так себе, за неделю я не научилась читать и писать ничего, кроме своего имени. Он сказал, что в моем положении это самое важное.

– Я сообщил о тебе на Землю и госпоже Коток, но она с мужем в медовом отпуске, и, увы, вернуться ради вас не пожелала, – сообщал мне очередные новости барон Майер, с сочувствием гладя Дашку по голове.

В каждый свой визит он приносил ей сладости, ленты, игрушки или краски, было даже нарядное платье.

– В пансионе ей выдадут все необходимое, но девочке ведь захочется чего-то своего, личного. Я заплачу, чтобы ей позволили иметь это и никто не отобрал, – пояснял он.

Такие разговоры выбивали меня из колеи, я просила связаться с Алексеем Петровичем, чтобы посоветоваться. Барон сказал, что это невозможно, но согласился передать на Землю записку от меня. Я описала все, что с нами случилось и спросила, как быть, но ответа так и не получила.

– Ах, деточка, – сочувственно говорил дядюшка Джейкоб, как просил себя называть себя барон, – мне сообщили, что в вашем мире вас признали преступницей. Боюсь, что теперь никто не захочет с вами общаться. Даже я мало что смогу для вас сделать. Если только…

Сейчас я знаю, что Джейкоб Астус, барон Майер специально врал мне, и не только не передал мои просьбы ни Алексею Петровичу, ни Лизбетт, а, наоборот, сообщил им, что я обиделась и не желаю поддерживать с ними отношений. Но тогда старик был так внимателен, заботлив и добр к Даше, и дочка наконец-то оттаяла и с удовольствием общалась с “дядей Кобом”, что я тоже поверила ему. Поэтому, когда прозвучало его предложение, согласилась в полной уверенности, что это тот единственный вариант, который способен решить мои проблемы.

– Айрин, детка, – Он звал меня так. Еще на Земле мне объяснили, что документы будут заменены на аналоги местных и предложили выбрать себе имя. – Ты же знаешь, что тебе полагается опекун, тот кто возьмет ответственность на себя? И что по закону детей не положено оставлять с переселенцами?

Я кивнула. Да, я прекрасно об этом знала, ведь старик все сокрушался, что не в его силах это изменить и постоянно напоминал мне о скором расставании. Когда же я высказалась о том, что предпочту вернуться, чем расстаться с Дашкой, он с огромным сочувствием во взгляде сообщил, что меня ждут на Земле, чтобы передать в чьи-то руки, и он слышал, что поговаривают, что дочь я больше не увижу. В общем, он искусно играл на моих переживаниях и страхах, а я была растеряна и раздавлена тем, что Алексей Петрович и Лиза меня бросили, и я со своими проблемами оказалась никому не нужна. Кроме барона Майер, разумеется. Он всегда подчеркивал, что хотел бы иметь такую дочь, как я, и всегда мечтал о такой внучке, как Дашка.

– Так вот, Айрин, я нашел выход! – торжественно сообщил барон. – И тогда девочка сможет остаться с тобой.

Вымотанная неизвестностью и угрозой разлуки, ради последнего я была готова согласиться на все.

– Тебе нужно выйти замуж