Два развода Айрин Фокс - Леся Рысёнок

за такого человека, оторый возьмет на себя ответственность за тебя и заботу о дочке. Но он должен быть достаточно знатен и пользоваться авторитетом и доверием Надзора, чтоб стать еще и вашим опекуном. И я нашел такого кандидата.

Сначала я думала, что он имеет в виду себя и уточнила:

– Вы же имеете в виду фиктивный брак? Только на бумаге?

– Да-да, деточка, именно так. Ну, если ты только сама не пожелаешь сделать его настоящим. Так ты согласна?

Я подумала, что ни за что не пожелаю такого, но фиктивный брак, который позволит оставить дочку при мне – какая, в сущности, мелочь!

– Да, дядюшка Джейкоб, я согласна на такую сделку.

– Ох, детка, это самое лучшее решение! – искренне обрадовался старик и мне показалось, что он даже готов пустить слезу умиления. – Тогда позволь познакомься познакомить тебя с будущим мужем, Колинсом Фокс, бароном Шегистэд!

***

После слов чиновника я ожидала увидеть такого же старика-барона, как он сам. Но Колинс Фокс был оказался молодым мужчиной. Он был приятен внешне, держался вежливо и учтиво и всячески демонстрировал своей предполагаемой невесте радушие.

Заключать с незнакомцем даже фиктивный брак совершенно не хотелось, само слово вызывало во мне панику пополам с ужасом, заставляя вспоминать все, что творил со мной предыдущий супруг. Но показать свой страх чужим людям в новом мире я не могла, поэтому старательно прятала его в глубине души, чтобы даже его следа никто не смог разглядеть в моих глазах. Но барон не намерен был отступать. Слова о том, что так и только так Даша останется со мной, патокой лились мне в уши.

Сейчас мне кажется, что я была не в себе. Точнее, я более, чем уверена, что что-то со мной было не так, но что сделано, то сделано, я согласилась.

Барон достал кипу документов и принялся читать мне брачное соглашение. Голова кружилась, перед глазами плыли темные пятна, и я списывала все на то, что очень боюсь повторения пережитого. Но еще страшнее было за дочку, поэтому я собрала волю в кулак и как можно тверже сказала:

– Я хочу, чтобы вы внесли в договор пункты о том, что будете заботиться о моей дочери, защищать и оберегать ее, не примете никаких решений относительно ее судьбы без моего согласия, дадите ей все, что было бы положено родному ребенку по праву рождения, и ни один человек в вашем доме не посмеет ее тронуть и пальцем.

– Да-да, обязательно внесем, – засуетился барон Майер, – сразу после обряда подготовим дополнительное соглашение.

– Нет, сейчас, – на меня накатила тошнота, и я держалась из последних сил, чувствуя приближение обморока. – Клянитесь, что сейчас же внесете это в договор.

Мне показалась, что оба мужчины скорчили недовольные лица, но старший кивнул. Не дав ему больше ничего сказать, добавила:

– И пункт о том, что никогда ни к чему не будете меня принуждать. Поклянитесь прямо сейчас.

А потом вокруг клубилась магия, и я первый раз видела другие ее проявления, кроме портала. Но вникнуть, полюбоваться, восхититься не смогла, сосредоточившись лишь на том, чтобы все было сказано правильно. Мне хватило сил дослушать клятву и сказать “принимаю!”.

“Не зря меня на Земле Алексей Петрович чему-то учил”, – мысль отдавала горечью разочарования, но вскоре я уплыла в небытие.

Побыть в блаженном забытье не дали. Какой-то мужчина, которого я определила как доктора, вернул меня в реальность. Смотрел он на меня и моих спутников хмуро, но ничего не говорил, лишь собрал какие-то склянки в саквояж и поднялся.

– Указания я оставил, извольте подтвердить магически, что обязуетесь их выполнять, – сказал он.

Барон Шегистэд кивнул и прикоснулся к листу бумаги, лежащему на столике.

Доктор кивнул и вышел. Мужчины позвали служанку и велели отдыхать, сказав, что закончат с договором послезавтра. Я заверяла, что в порядке, и мы можем продолжить, но мне возразили, что все бумаги и документы надо заверять магически, а доктор это запретил. Потом бароны ушли, и мы остались с дочкой вдвоем.

– Ничего, Дашунь, главное, что тебя никто не посмеет обидеть, – прижала я к себе дочку, – а все остальное мы переживем.

***

А утром пришла Лизбетт. И начала, как всегда с наезда:

– Прохлаждается! Нормально? Мы ее повсюду ищем, а она ни ухом, ни рылом. Мы о чем договаривались, а, подруга?

Меня покоробило от такого обращения, и дочка испугалась такой экспрессии, поэтому я ответила как можно прохладнее:

– Лизбетт, я писала тебе, но ты предпочла устраивать свою личную жизнь. Я не осуждаю, но не мешай и мне устроить мою.

– Ты охренела? Какая личная жизнь? Даже думать забудь! Собирайся, сейчас ты переезжаешь ко мне и начнем устраивать тебя в этом мире.

Нет, если бы она сказала “переезжаЕТЕ”, то все могло бы быть иначе. Но Дашка же. Она прижималась ко мне, и мысль о том, чтобы отправить ее в какой-то там пансион, в котором у нее будут отбирать игрушки, была невыносима. Я помотала головой.

– Нет, Лиз, спасибо, но я уже все решила. Мы заключили договор с бароном Шегистэд, он будет моим мужем и опекуном.

– Ты ненормальная, Ир? Заключить договор с первым попавшемся проходимцем? Да они тебя без трусов оставят! В любом случае одевайся, и поедем смотреть, от чего ты отказываешься.

Увидеть мир и правда хотелось, а то я уже счет времени потеряла, сколько в четырех стенах сижу, меня даже во двор не выпускали. А Даше тем более нужен свежий воздух. Служанка пыталась не пустить, но рыжая так на нее напустилась, что девушка предпочла исчезнуть. Потом она придирчиво выбрала нам с Дашкой вещи, ругая вполголоса барона Майера старым хрычом. Мне даже обидно стало. Он ведь заботился о нас с Дашей в то время как “подруга” и носа сюда не казала. И как оставить дочку со мной, барон нашел решение, так что я вполне искренне считала, что Лиза зря его обижает. Я сказала ей об этом, и она меня же и отругала, что я дура, ничего не понимаю, и если бы она знала, что я такая непроходимая идиотка, то на порог бы этого мира не пустила.

Потом, правда извинилась, сказав, что она очень переживала и искала меня, но тут все говорили, что никаких попаданок к ним не поступало. Но я не была уверена, что девушка мне