1812. Обрученные грозой - Екатерина Юрьева

— Прежде нужно найти квартиру, — в который раз объясняла дочери Мари. — Обустроиться, привести себя в порядок. Ты же не хочешь, чтобы тебя увидели в мятой одежде и с растрепанной прической?

Докки более волновала весьма смутная перспектива найти в Вильне подходящую для них квартиру и уповала только на предприимчивость Афанасьича, который вот уже несколько часов не давал о себе знать. Появился он лишь к вечеру с известием, что снял даже не квартиру, а целый дом — небольшой, но вполне благоустроенный, чистый, с двориком и хозяйственными службами, куда можно было поставить лошадей и экипажи. Сникшие и потерявшие всякую надежду за время ожидания дамы враз встрепенулись, погрузились в экипажи и вскоре входили в небольшую прихожую своего нового жилища.

— Как тебе это удалось? — спросила Докки, с любопытством оглядываясь вокруг.

— Объездил весь город, — сказал Афанасьич. — Жилья на съем почти нет, свободные квартиры, что видел, нам никак не подходили: малы да грязны. И конюшни от них далеко, и забиты под завязку. Посмотрел я, потыкался, где мог, и решил: чем черт не шутит, дай-ка я в пригодные дома загляну да с хозяевами потолкую. Трудно было объясняться — лопочут все на своем языке, но все ж нашел этот особнячок и с хозяевами договорился. Они даже обрадовались, когда я им деньжат предложил. Ну, поторговались, конечно. Я им за неудобства чуток накинул, они враз собрались и съехали. К родичам, что ль, а дом нам оставили.

Афанасьич в поездках заведовал кошельком баронессы, и Докки не сомневалась, что он не только не потратит зря лишнюю копейку, но всегда найдет возможность поторговаться в пользу своей хозяйки. Поэтому она была уверена, что после обстоятельных уговоров и выкладок Афанасьича хозяева скорее прогадали, чем выгадали, сдав свое жилье.

В доме оказалось несколько спален, гостиная и столовая, а также небольшой кабинет, в который владельцы дома снесли личные вещи, не имея времени все упаковать и взять с собой. Лакеи стали наводить порядок в комнатах, наверху горничные проветривали спальни и застилали постели, повар растопил на кухне плиту и начал готовить ужин из продуктов, оставшихся в доме и закупленных в ближайших лавках. Кучера со стременными обустроили порядком уставших за дорогу лошадей в неказистой, но вместимой пристройке во дворе.

— Ах, как хорошо! — воскликнула Мари, усевшись в кресло у голландской печки. — Ужасно рада, что ты поехала со мной в Вильну — твои слуги поразительно быстро умеют наладить хозяйство и создать необходимый комфорт.

— Я-то думала, ты рада моей компании, а, оказывается, тебе нравятся мои слуги, — рассмеялась Докки.

Мари хихикнула и протянула ноги ближе к печке.

— Твое общество мне всегда доставляет удовольствие, ты же знаешь. Но удобства важны даже в хорошей компании.

— Это все Афанасьич, — ответила Докки. — Не представляю, как бы мы без него обошлись.

— Бесценный слуга, — согласилась кузина и посмотрела на дочь, вошедшую в гостиную в новом прогулочном платье и шляпке.

— Куда это ты собралась, chèrie? — спросила она.

— Ты обещала, что мы пойдем гулять в город, после того как устроимся, — капризно протянула девушка.

— Но не на ночь же глядя!

Ирина скривилась и чуть не ударилась в слезы, но кузина отправила ее переодеваться в домашнее, пообещав назавтра с утра долгую и увлекательную прогулку по городу, визит к Жадовым и много новых приятных знакомств, какие только удастся завести за один день.

— Она слишком взбудоражена своей первой дальней поездкой, — извиняющимся голосом сказала Мари, едва Ирина нехотя покинула гостиную. — Уверена, через день-другой все войдет в норму.

Докки сомневалась в благоразумии этой юной и избалованной барышни, но, не имея своих детей, она не считала себя вправе указывать матерям, как должно воспитывать их отпрысков, надеясь только, что после появления у Ирины ухажеров девушка несколько угомонится. Тем более Докки не собиралась надолго задерживаться в Вильне, а потому ей придется недолго выносить все эти капризы и истерики.

На следующий день неугомонная Ирина вытащила всех из дома сразу после завтрака. В коляске, так удачно взятой с собой, дамы объехали город, который сегодня показался им еще красивее, чем накануне.

Непривычные для петербургских жителей красные черепичные крыши старинных домов, стоящих вплотную друг к другу, узкие запутанные улочки, вымощенные булыжником, высокие стройные готические соборы, пышные церкви, изящные особняки и массивные здания на красивых площадях произвели большое впечатление на путешественниц. К тому же в Вильне, вопреки мнению барона Швайгена, оказалось много модных магазинов, что являлось непременным условием для полноценной и насыщенной жизни дам, а живописные холмистые окрестности и теплая солнечная погода сулили множество удовольствий, какие только можно получить от прогулок на свежем воздухе.

— Мы непременно поедем за город, да, maman?! О, какой дворец! И еще один! — верещала счастливая Ирина. — И вон в тот магазин нам обязательно нужно будет зайти — на его витрине я видела потрясающе красивые шляпки. Сколько же здесь военных! — взвизгнула она, увидев колонну солдат, возглавляемую офицерами. — О, вон тот справа на меня посмотрел и улыбнулся! — Ирина помахала рукой, за что получила выговор от матери, надулась и замолчала на целых пять минут.

После обеда они поехали на вечер к Жадовым, где познакомились с сослуживцами мужа Аннет, среди которых были и молодые офицеры, в том числе барон Швайген. Он раздобыл обещанные пригласительные билеты на бал, устраиваемый польской шляхтой в честь офицеров русской армии, что вызвало бурю восторгов у барышень и их матерей. После оживленного обмена впечатлениями о городе девицы принялись взахлеб обсуждать местное общество и предстоящие увеселения. Офицеры постарше завели разговор о последних новостях, в частности, о недавнем посещении Вильны генерал-адъютантом Бонапарте графом Нарбонном[9], привезшим письмо от французского императора.

— Говорят, Нарбонн пытался нанести визит принцу Ольденбургскому, но не был принят, — рассказывал один из офицеров.

— И правильно! — отозвался другой. — Принцу не подобает общаться с французами после захвата Ольденбурга[10].

— Интересно, что Бонапарте написал государю? — поинтересовался третий. — Верно, опять предложения, которые нас не устраивают.

Пока офицеры строили предположения о содержании письма французского императора, Аннет расспрашивала о доме, который сняли ее приятельницы. Оглянувшись на затрапезную гостиную своей небольшой квартиры, она с завистью сказала:

— Конечно, когда за дело берутся мужчины, ничего путного из этого не получается. Мой муж, верно, въехал в первое попавшееся место, не удосужившись подыскать что-то более приличное. Займись я сама поисками жилья, уверяю вас, и не взглянула бы на эти ужасные комнаты.